Процессы в эпидермисе и дерме при старении

Обновлено: 25.04.2024

Фотодерматозы — разнообразная группа кожных болезней, отличающихся по клинической картине, тяжести течения и прогнозу, в патогенезе которых важная роль принадлежит солнечному излучению.

Солнечный свет состоит из волн разной длины: ультрафиолетовое (УФ) излучение, инфракрасное и видимое излучение (рис. 1).

Самое серьезное из них в плане повреждения кожи — это УФ-излучение. Его делят на УФА (320–380 нм), УФВ (280–320 нм) и УФС (200–280 нм). Наиболее опасно УФС, но оно в основном поглощается озоновым слоем стратосферы и не достигает земной поверхности (рис. 2).

Высокие дозы УФ-радиации вызывают различные биологические реакции в человеческом организме. Единица измерения УФ-облучения — биодоза (минимальная эритемная доза) — это минимальная продолжительность облучения, при которой возникает четко очерченное покраснение кожи. Биодозу выражают в минутах или в количестве энергии на единицу площади мДж/см 2 (для УФВ) или Дж/см 2 (для УФА). Воздействие УФА-лучей наиболее глубокое. Они проникают в дерму и соединительную ткань и при длительном воздействии вызывают дистрофические изменения соединительной ткани, ускоряют процесс старения кожи (фотостарение, геродермия), могут способствовать развитию меланомы, вызывать повреждения ДНК и мутации в клетках кожи.

УФВ-излучение поглощается преимущественно клетками верхних слоев эпидермиса, вызывает загар и солнечные ожоги. В малых дозах УФВ-лучи индуцируют синтез витамина Д; посредством секреции эндотелиального фактора роста (endothelial growth factor — EGF) УФВ-излучение способствует развитию опухолей кожи, в том числе и меланомы. Доказано также иммуносупрессивное действие УФВ-излучения, что приводит к снижению иммунитета в отношении инфекционных и паразитарных заболеваний, подавлению отторжения опухолевых клеток и возникновению рака кожи.

Чувствительность кожи к воздействию УФ-лучей зависит от индивидуальных особенностей человека и цвета его кожи, в связи с чем выделяют несколько фототипов (светочувствительность) кожи (табл. 1).

Ввиду многообразия эндогенных и экзогенных факторов, способствующих этой патологии, единой классификации до настоящего времени нет.

Существует классификация по клинической характеристике патологического процесса (Штейнберг М. А., 1958; Нерадов Л. А., 1959); по патогенезу: генетические, метаболические, дегенеративно-атрофические и прочие фотодерматозы (Parrish J. A. et al., 1979); по фоточувствительности кожи и характеру обычной реакции на облучение; часто используют классификацию поражений кожи по длине волны света, вызвавшего поражения:

а) изменения, вызванные чрезмерной по интенсивности или длительности инсоляцией:
– солнечные ожоги;
– острые актинические дерматиты; или повторяющимся облучением:
– фотостарение кожи;
– солнечный эластоз;
– предопухолевые и опухолевые поражения кожи;
б) фотодерматозы, вызванные дефицитом естественных кожных протекторов (пигментная ксеродерма, альбинизм);
в) дерматозы, усиливающиеся или проявляющиеся после инсоляции (красная волчанка, дерматомиозит, болезнь Дарье, хлоазма);
г) дерматозы, обусловленные присутствием в коже веществ, способных усилить солнечные эффекты, или заставляющие реагировать иммунную систему кожи после фотоактивации.

Солнечные лучи в организме человека могут вызывать различные типы патологических реакций: фототравматические, фототоксические, фотоаллергические и идиопатические (причины которых неизвестны).

Фототравматические реакции возникают при избыточном по интенсивности или по времени облучения кожи или при дефиците естественных факторов защиты. По времени возникновения такие реакции могут быть острые и хронические.

К острой фототравматической реакции относится солнечный ожог, протекающий по типу острого воспаления кожи. Он развивается в короткое время при гиперинсоляции у лиц с повышенной фоточувствительностью (I–II фототип) на участках кожи, подвергшихся облучению. Солнечный ожог проявляется эритемой, зудом, а в тяжелых случаях — отеком, везикулами, пузырями и болью; сопровождается повышением температуры тела, недомоганием, головной болью. При легкой степени ожога воспалительные явления разрешаются самопроизвольно и переходят в загар. При тяжелых реакциях — через несколько дней наступает интенсивное шелушение кожи, гипер- и гипопигментация. Рубцы обычно не образуются.

Патогенез. Под действием УФВ-лучей происходит нарушение структуры ДНК эпидермальных клеток в результате поглощения энергии УФ-лучей. Медиатором воспаления служат гистамин, серотонин, простагландины, лизосомальные ферменты, кинины.

Прогноз. Тяжелые солнечные ожоги, сопровождающиеся пузырями, могут быть фактором риска развития меланомы. Повторные солнечные ожоги приводят к преждевременному старению кожи (геродермии, актиническому старению).

Лечение и профилактика. Лечение зависит от степени выраженности дерматита. При легкой степени — примочки с 2% раствором борной кислоты, Свинцовой воды, влажные обертывания с настоем лекарственных трав — ромашки, календулы, зеленого чая и др., мази с кортикостероидами.

При тяжелых реакциях — Аскорутин, Аспирин, Индометацин по 1 таблетке 3 раза в день, кортикостероиды 15–20 мг/сут, Делагил, Плаквенил.

Местно — влажные обертывания, кортикостероидные мази. Может потребоваться соблюдение постельного режима и даже госпитализация.

Профилактика — фотозащитные (солнцезащитные) средства — лосьоны, гели, кремы с высоким солнцезащитным индексом (SPF), особенно лицам I и II фототипов.

Актиническое старение кожи (фотостарение, солнечная геродермия) — возникает при многолетнем регулярном воздействии УФ-излучения и обусловлено его кумулятивным эффектом. УФА-излучение, действующее на кожу, повреждает белки, липиды клеточных мембран, нуклеиновые кислоты. Постепенно накапливаясь, эти повреждения вызывают дегенеративные изменения в эпидермисе, коллагеновых и эластических волокнах и межклеточном веществе дермы, в результате чего кожа становится более сухой и грубой, постепенно теряет тонус, появляются морщины, пигментные пятна (солнечное лентиго), телеангиоэктазии, участки кератоза (актинический кератоз).

Гистологически это проявляется гиперкератозом, атрофией эпидермиса, эластозом, увеличением содержания меланина, появлением атипичных меланоцитов, расширением капилляров. Эти признаки проявляются преимущественно на открытых участках кожи.

Патогенез. При поглощении квантов света молекулы переходят в нестабильное состояние, что делает их более реакционно-способными. В результате могут образовываться как вполне устойчивые, так и свободные радикалы и активные формы кислорода. Таким образом, УФ-излучение вызывает прямое повреждение молекул белков и нуклеиновых кислот, а также опосредованное свободными радикалами (рис. 3, рис. 4).

Белки и нуклеиновые кислоты первыми испытывают на себе вредное воздействие УФ-излучения, т. к. имеют максимальное поглощение в УФ-области. Затем, в результате свободнорадикальных реакций, повреждаются липидные структуры (липидные пласты эпидермиса и клеточные мембраны). Реакция окисления липидов с участием свободных радикалов (перекисное окисление липидов) имеет цепной неуправляемый характер и приводит к образованию большого количества активных форм кислорода, липидных гидроперекисей и других реакционно-способных молекул.

Дегенеративные изменения кожи под действием УФ-излучения могут быть связаны с повышением активности металлопротеаз — ферментов, разрушающих межклеточное вещество дермы. Еще одной причиной повреждения тканей при воздействии УФ-излучения является воспаление. Оно возникает как вследствие перекисного окисления клеточных мембран, так и в результате выработки воспалительных цитокинов кератиноцитами в ответ на УФ-излучение.

Течение и прогноз. Без соответствующего лечения процесс актинического старения прогрессирует. Фотостарение, в отличие от хроностарения, в значительной степени обратимо. Кожа, как и любая живая ткань, может не только защищать себя от повреждений, но и восстанавливать разрушенные структуры. Поддерживая и стимулируя репаративные системы, можно существенно улучшить внешний вид кожи, поврежденной УФ-излучением, и добиться ее видимого омоложения.

Лечение и профилактика. Первое, что нужно сделать для предотвращения фотостарения, — уменьшить количество фотонов, достигающих кожи. Для этого следует, по возможности, избегать солнца и использовать солнцезащитные средства. В связи с тем, что повреждающим действием обладает не только УФ-излучение, идущее с прямыми лучами солнца, но и отраженное от земли и окружающих предметов, проходящее сквозь облака, воду и легкую одежду, необходимо ежедневно, независимо от времени года, использовать косметику, содержащую УФ-фильтры.

Все УФ-фильтры делятся на химические (или органические) фильтры и физические, или экраны, содержащие частички, рассеивающие, отражающие и поглощающие УФ-излучение.

К органическим фильтрам относятся: УФВ-фильтры — цинкоматы, бензофенол, парааминобензойная кислота (РАВА) и ее производные салицилаты камфоры и др., УФА-фильтры — дибензоилметан, бензофенон, производные камфоры.

Природные солнцезащитные средства — экстракты алоэ, ромашки, кофейная кислота, масло каритэ, 1-, 3-бета-глюканы и др. В качестве неорганических УФ-фильтров используют диоксид титана (TiO₂), оксид цинка (ZnO), оксиды железа (Fe₂O₃, Fe₃O₄) и т. д.

Помимо использования УФ-фильтров существуют другие меры защиты кожи от фотостарения.

В коже в процессе эволюции сформировались защитные механизмы, позволяющие снизить повреждающее действие УФ-лучей. Часть из них работает также по принципу фильтров и позволяет снизить число фотонов, достигающих уязвимых структур кожи. В качестве химических фильтров выступают вещества, поглощающие УФ-излучения, — меланин, уроканиновая кислота; роль физического фильтра берет на себя роговой слой, который утолщается в ответ на интенсивное УФ-излучение.

Прямое повреждающее действие УФ-излучения на биоткани лишь отчасти ответственно за фотостарение. Более серьезный вклад в этот процесс вносят реакции с участием свободных радикалов, образующихся как в результате прямого действия УФ-излучения, так и сопровождающих вызванную им воспалительную реакцию. Поэтому большую роль в защите кожи от УФ-излучения играют антиоксиданты — вещества, обезвреживающие свободные радикалы и блокирующие реакции с их участием.

В коже существует надежная антиоксидантная система, состоящая из жирорастворимых антиоксидантов, поступающих на поверхность кожи с кожным салом — альфа-токоферол, бета-каротин, сквален, и защищающая кератин и липиды эпидермиса от свободнорадикального окисления.

Кроме того, в клетках эпидермиса присутствует целый набор антиоксидантов, ферментной и неферментной природы. К первым относятся супероксиддисмутаза (СОД), каталаза, глутатионпероскидаза. В мембранах кератиноцитов много альфа-токоферола, блокирующего реакции перекисного окисления липидов. В цитоплазме клеток содержится аскорбиновая кислота, которая является восстановителем для альфа-токоферола.

Кроме того, антиоксидантными свойствами обладают также женские половые гормоны, серосодержащие аминокислоты, растворимые предшественники меланина, мелатонин. Однако антиоксиданты белковой природы, как и другие белки, повреждаются УФ-излучением и снижают свою активность. Другие антиоксиданты в процессе борьбы со свободными радикалами окисляются и требуют восстановления.

Поддержать естественную антиоксидантную систему кожи на должном уровне можно с помощью косметических средств, содержащих антиоксиданты.

Антиоксиданты в косметике, как и в коже, делятся на жирорастворимые (липофильные) и водорастворимые (гидрофильные).

Из жирорастворимых антиоксидантов чаще всего используют альфа-токоферол, каротиноиды, сквален, убихинон. Из водорастворимых — витамин С, а также растительные полифенолы (флавоноиды).

Источником флавоноидов, оказывающих антиоксидантное, противовоспалительное и сосудосуживающее действие, чаще всего является экстракт зеленого чая, виноградных косточек, коры приморской сосны, гинкго, ромашки приморской, календулы лекарственной, василька синего и др. растений.

В связи с тем, что реакции с участием свободных радикалов, вызванные УФ-излучением, разворачиваются в коже достаточно быстро, важно обеспечить надежную защиту до начала действия повреждающего фактора. Поэтому антиоксиданты и УФ-фильтры стали обязательным компонентом дневных и солнцезащитных кремов, а также средств декоративной косметики.

Постоянно используя косметические средства, содержащие антиоксиданты, и избегая солнечных ванн, можно существенно замедлить скорость старения кожи.

При имеющихся уже признаках фотостарения (морщины, пигментные пятна, телеангиоэктазии и т. д.) целесообразно применять не только защитные, но и лечебные средства.

Основным средством против фотостарения являются ретиноиды.

Еще в 1986 г. А. М. Клигманом была впервые продемонстрирована способность транс-ретиноивой кислоты (третиноина) устранять многие признаки фотостарения и восстанавливать нормальную структуру кожи. Впоследствии эта способность ретиноидов была многократно подтверждена другими авторами.

Ежедневное применение кремов, содержащих ретиноиды, в частности, третиноина 0,1%, заметно сокращает признаки фотостарения. Активация регенеративных процессов в коже является эффективным методом в борьбе с фотостарением. В этом ключе целесообразно использовать различные отшелушивающие средства — пилинги, как химические (фенолом, трихлоруксусной кислотой (ТСА), альфа-гидроксильными кислотами (АНА)), так и аппаратные — дермобразия, лазерная шлифовка (эрбиниевые и СО₂-лазеры). Наряду со стимуляцией регенерации кожи эти методы являются высокоэффективными в борьбе с гиперпигментацией, которая является одним из характерных признаков фотостарения кожи и не поддается консервативной терапии 2–4% гидрохиноном, койевой, аскорбиновой, фитиновой, лимонной, гликолевой кислотами.

Актинический (солнечный) кератоз

Заболевание, возникающее в результате многолетнего регулярного воздействия солнечного света у людей І–ІІІ фототипов. В основе патогенеза лежит повреждение кератиноцитов. Основным травмирующим агентом является УФВ-излучение (длина волны 280–320 нм). Болеют взрослые, как правило, мужчины, работающие на открытом воздухе (фермеры, пастухи, моряки, альпинисты, теннисисты и др.).

Клиническая картина характеризуется появлением жестких ороговевающих чешуек, спаянных с подлежащей кожей, округлой или овальной формы, при насильственном удалении которых отмечается болезненность. Цвет чешуек варьирует от нормальной кожи до желто-коричневых, часто с красноватым оттенком, при пальпации жесткие, шероховатые. Размер, как правило, менее 1 см. Элементы располагаются изолированно, преимущественно на лице, ушных раковинах, боковых поверхностях шеи, тыльной поверхности кистей, предплечьях и голенях. Течение хроническое, возможны спонтанные ремиссии. Частота злокачественного перерождения примерно 1 на 1000 ежегодно. По современной классификации ВОЗ это заболевание отнесено к предраковым. Злокачественная трансформация очагов происходит медленно, метастазы наблюдаются очень редко.

Лечение и профилактика. Большинству больных помогает фторурацил (5% крем) в течение нескольких недель в сочетании с криодеструкцией, лазерной деструкцией, 30% проспидиновой мазью. Перед длительным пребыванием на солнце — солнцезащитные средства с высоким фактором защиты.

Продолжение читайте в следующем номере.

Н. Ф. Яровая, кандидат медицинских наук, доцент

Для цитирования: Аравийская Е.Р. Возрастные изменения в дерме: новые сведения и пути коррекции с помощью средств для ежедневного ухода. РМЖ. 2008;8:574.

Возрастные изменения кожи и их коррекция являются важной проблемой современной дерматологии и косметологии. Для коррекции возрастных изменений общеприняты наружные средства для ежедневного ухода, различные косметические процедуры (пилинги, маски, массаж и др.), методики аппаратной косметологии, инъекционные методы, пластическая хирургия. При современном развитии науки постоянно появляются и совершенствуются все новые и новые методики борьбы со старением кожи.

Большинство исследователей в сфере возрастных изменений кожи выделяют хронологическое (физиологическое, естественное) старение, менопаузальное старение и фотостарение. Хронологическое и менопаузальное старение некоторые авторы объединяют общим термином – биологическое старение [5,9–11]. Отмечается сочетанность и неравномерность проявлений указанных видов старения у разных людей [5]. К настоящему времени накоплены сведения о комплексе морфологических изменений в коже. Наиболее существенные изменения при любом виде старения кожи касаются изменений в дерме: со стороны клеток, основного вещества и волокнистых структур.
При биологическом старении отмечают уменьшение численности и размеров различных клеточных элементов: фибробластов, гистиоцитов и тучных клеток. Показано также снижение пролиферативной активности основных ключевых клеток дермы – фибробластов. При этом исследователи отмечают их меньшую восприимчивость к факторам роста [13]. Снижается и синтетической активность фибробластов в отношении продукции ими белков коллагена и эластина, а также компонентов аморфного вещества соединительной ткани дермы [7,10,12,13]. Описана также спонтанная контракция фибробластов дермы под влиянием импульсов от сокращающихся поперечнополосатых мышц лица. Было показано, что фибробласты дермы способны на сокращение, аналогичное мышечным клеткам, благодаря наличию в них небольшого, по сравнению с миоцитами, количества тонофиламентов [4]. При этом происходит выделение кальция в эндоплазматическом ретикулюме, под влиянием которого тонофиламенты фибробласта подвергаются сокращению. Сократившийся фиброфласт подтягивает за собой сложную сеть волокнистых структур дермы и эпидермис, исходом чего являются постоянно нарастающие дегенеративно–дистрофические изменения в этих участках кожи. Таким образом, становится понятным, что мимическая морщина формируется из–за своеобразного постоянного «механического стресса» в области дермы. Не случайно некоторые исследователи выделяют особый вид старения – миостарение [10].
При биологическом старении постепенно происходит истончение дермы за счет уменьшения объема основного вещества, коллагеновых и эластических волокон [2,7,15]. Основным возрастным изменением соединительной ткани является уменьшение воды и соотношения «основное вещество – волокна». Уменьшение этого соотношения связано со снижением концентрации гликозоаминогликанов (ГАГ). Отмечено также, что с возрастом изменяются количественные соотношения между отдельным гликанами: гиалуроновой кислотой, хондроитин–6–сульфатом, гепарином и геперан–сульфатом [3,4]. Известно, что первые возрастные изменения ассоциированы со снижением содержания гиалуроновой кислоты. Подчеркивают, что ранние изменения ГАГ возникают на фоне хронического ультрафиолетового воздействия [14,16,18]. Было показано, что связанные с возрастом существенные изменения ГАГ регистрируются после 35–40 лет и достигают своего максимума в период менопаузы. Одновременно отмечают постепенное увеличение количества хондроитинсульфата в сетчатом слое дермы [2,11]. Вместе с тем, было показано снижение его экспрессии в сосочковом слое дермы, особенно в глубине морщин в возрасте после 50 лет [14]. Описанные изменения со стороны основного вещества дермы приводят к уменьшению гидратации, тургора и эластичности кожи, способствуют сухости и образованию морщин [14,17].
Еще в начале прошлого столетия ученые отметили, что начальные признаки возрастных изменений кожи взаимосвязаны с разрушением эластических волокон, а более отсроченные – как эластических, так и коллагеновых [6,7]. К настоящему времени накоплены обширные сведения о состоянии волокнистых структур дермы при старении кожи. Известно, что происходит изменение физико–химических свойств коллагена: снижение содержания растворимых фракций, увеличение числа и прочности интра– и интермолекулярных поперечных связей, снижение эластичности и способности к набуханию, а также продукции тканевых ингибиторов металлопротеиназ [2,4,9,15]. Имеются указания на снижение растворимости молекул коллагена и изменение их механических качеств [13,14]. Описано изменение соотношения различных типов коллагена: увеличение коллагена III типа и снижение коллагена I типа [2,10]. С возрастом исчезает упорядоченность ориентации коллагеновых волокон, характерная для молодой кожи [2,15]. Именно указанные изменения приводят к появлению сначала поверхностных, а затем – более глубоких морщин. Снижение эластичности коллагеновых волокон и способности коллагена к набуханию являются причиной стойкого отпечатывания «подушки» на лице после сна [4]. Меньше сведений накоплено о состоянии эластических волокнистых структур. К настоящему моменту известно, что эластические волокна, отвечающие за эластичность кожи, подразделяются на три разновидности: окситалановые, элауниновые и истинные эластические волокна. Их отличает толщина и глубина расположения [4,8]. Окситалановые эластические волокна являются самыми тонкими и располагаются перпендикулярно поверхности кожи непосредственно под эпидермисом. Их разрушение проявляется клинически формированием поверхностных морщин. Расположенные параллельно поверхности коже глубже в дерме элауниновые и истинные эластические волокна ориентированы вдоль линий Лангера. Именно поэтому в классической хирургии рекомендуют производить операционные разрезы вдоль линий натяжения кожи. Разрушение данного типа волокон приводит к более глубоким морщинам [14,17].
Было показано, что каждый человек после 40 лет теряет до 1% волокон в год. А в период менопаузы этот процент увеличивается до 2 [10]. Повышенное разрушение волокнистых структур обусловлено повышенной активностью эластаз и коллагеназ, или матриксных металлопротеиназ (Matrix Metallo Proteinases, MMP). Эти энзимы продуцируются самими фибробластами [4].
Одновременно при старении выявляют существенные изменения со стороны кровеносных сосудов и придатков кожи [15]. Так, отмечено уменьшение вертикальных капиллярных петель в сосочковом слое дермы, а также венул [2,15]. Уменьшение численности венул связывают со снижением синтеза гепарина тучными клетками дермы, обладающего выраженными ангиогенными свойствами [11]. Количество и функциональная активность эккринных потовых желез снижается. Кроме того, регистрируют снижение продукции кожного сала сальными железами при одновременном их увеличении в размерах [2,15]. Изменения со стороны морфологии и функции желез приводит к сухости кожи, а также к изменению состава гидролипидной мантии, что, в свою очередь, приводит к нарушению барьерных свойств кожи [18].
Специализированный базовый уход за кожей играет существенную роль в профилактике и коррекции возрастных изменений кожи [1,5,10,11,18]. Он включает бережное очищение и адекватное увлажнение. Для ежедневного очищения наиболее приемлемыми считают различные синтетические детергенты, имеющие рН, соответствующий нормальной кислотности кожи, мыла, содержащие большое количество жиров, а также специально предназначенные для этого эмульсии. При уходе за кожей советуют применять современные эмульсионные увлажняющие кремы [1].
В препараты для базового ухода включают различные средства, действующие на те или иные возрастные изменения. Так, для коррекции дегидратации кожи в современные наружные средства вводят биосовместимые хумиктанты: гиалуроновую кислоту, ДНК, гликаны, полисахариды и другие агенты. Учитывая высокий молекулярный вес перечисленных компонентов, с помощью высоких технологий их денатурируют, фрагментируют, помещают внутрь липосом [1,10,11]. С целью восполнения барьерных свойств кожи актуально включение в ежедневные средства керамидов, их предшественников (сфингоидные основания), а также ненасыщенных жирных кислот, принимающих участие в синтезе керамидов. С целью восстановления нормальной текстуры кожи используют вещества с отшелушивающим действием, как правило, различные кислоты или производные ретинола [10,18].
При мимических морщинах широко используют кремы для ежедневного ухода за кожей с эффектом ботулинического токсина. Их действие, в основном, направлено на прекращение выделения кальция в эндоплазматическом ретикулюме фибробласта (с этой целью, как правило, используют антагонисты Ca – ионы Mg) или на замедление выделения энергии, необходимой для образования актомиозинового комплекса (например, аденозин).
При менопаузальном старении используют, помимо адекватного увлажнения и восполнения барьерных свойств кожи, средства, стимулирующие пролиферативную активность базальных кератиноцитов и фибробластов. С такой целью их состав включают фитоэстрогены и другие агенты, которые способны распознаваться ключевыми клетками эпидермиса и дермы как собственные факторы роста [1,10,12].
Одним из современных направлений является включение в состав наружных средств комплекса активных компонентов – антиэластаз и антиметаллопротеиназ, способных препятствовать разрушению волокон дермы под действием соответствующих энзимов. Известно, что витамин А и его производные способны тормозить активность коллагеназ, поэтому средства, содержащие указанные ингредиенты имеют и эту точку приложения [10].
Благодаря детальному изучению описанных механизмов старения кожи, учеными из Лабораторий Виши (Франция) удалось создать гамму средств для коррекции возрастных изменениий – Лифтактив PRO. В состав гаммы входят дневной крем, дневной крем для сухой кожи, ночной крем, крем для контура глаз, уже хорошо известные специалистам. Недавно в аптеках появилось новое средство для коррекции возрастных изменений – Интенсивный Уход Лифтактив PRO[С+]. Все средства гаммы Лифтактив PRO содержат «Фиброцикламид®» – уникальный комплекс активных ингредиентов. В многокомпонентный состав Фиброцикламида® включены вещества, как стимулирующие синтетическую активность фибробластов, так и препятствующие разрушению волокон дермы. Так, например, стимулируют синтетическую активность фибробластов компоненты Аминокин и Цитовитин. Вещество Аминокин является растительным производным, оно получено в лабораториях в процессе ферментации протеина сои – растения, хорошо известного своим противовозрастным действием [9–11]. Цитовитин является биотехнологическим компонентом, выделенным из культуры дрожжей. Доказанным протективным действием в отношении волокнистых структур дермы обладает Фермиксин – растительный компонент, экстракт японского гриба Шиитаке (Lentinus Edodes), обогащенный олигосахаридами и галактуроновой кислотой, обладающие свойствами хумиктантов [1,10]. Особым образом синтезированный псевдопептид ER 2947 имеет свойства антиэластазы. Важно также подчеркнуть, что все средства «Лифтактив PRO» содержат высококачественные увлажняющие компоненты, которые крайне необходимы для зрелой кожи. Это средства могут быть рекомендованы лицам с признаками как хронологического, так и менопаузального старения в качестве ежедневного базового ухода. Его используют два раза в день на очищенную кожу. Новый препарат Интенсивный Уход Лифтактив PRO[С+] имеет легкую текстуру и может назначаться как самостоятельно, так и наноситься под крем Лифтактив PRO.
Таким образом, последние разработки ученых в сфере дерматокосметологии открыли новые возможности в коррекции и профилактике возрастных изменений кожи. Следует еще раз подчеркнуть, что коррекция старения кожи должна быть комплексной и зависит от доминирующего вида старения, сопутствующих заболеваний, возраста и мотиваций пациентов.

Литература
1. Аравийская Е.Р. Коррекция возрастных изменений кожи: современные направления в средствах для ухода за кожей // В: Сборник статей научно–практического общества врачей косметологов Санкт–Петербурга, СПб МАПО, кафедра медицинской косметологии. – 2006. – вып. 7. – с. 32–33
2. Ахтямов С.Н., Бутов Ю.С. Практическая дерматокосметология: Учебное пособие. – М.: Медицина, 2003. – 400 с.
3. Березов Т.Т., Коровин Б.Ф. Биологическая химия: Учебник / Под ред. С.С.Дебова. – М.: Медицина, 1983. – 752 с.
4. Быков В.Л. Частная гистология (краткий обзорный курс). – СПб.: АНТ–М, 1994. – 252 с.
5. Кольгуненко И.И. Основы геронтокосметологии. – М: Из–во «Медицина», 1974.
6. Никольский П.В. Болезни кожи. – М.–Л., 1928.
7. Подвысоцкая И.И. О некоторых региональных и индивидуальных особенностях строения старческой кожи. – Вестн дерматол венерол, 1962. – № 11. – С.15–21.
8. Соколовский Е.В., Аравийская Е.Р., Монахов К.Н. и соавт. Дерматовенерология: Учебник для студентов высших медицинских учебных заведений / Под ред. Е.В.Соколовского. – М.: Издательский центр «Академия», 2005. – 528 с.
9. Фержтек О. и соавт. Косметология. Теория и практика. Издание на русском языке. Изд–во Lekarske a Kosmeticke Centrum s.r.o., 2002. – 378 с.
10. Baran R., Maibach H.I. Textbook of cosmetic Dermatology. Martin Dunitz Ltd, 1998. – P.99–167.
11. Baumann L. Cosmetic dermatology. – New York: McGraw–Hill, 2002.
12. Brincat M., Kabalan S., Studd W.W. et al. A study of the decrease of skin collagen content, skin thikness and bone mass in the postmenopausal women // Gynekol Obstet. – 1987. – Vol.70. – P. 840–845.
13. Campisi J. Molecular mechanisms of intrinsic aging // Ann. Dermatol. Venereol. – 2002. – Vol. 129. – P. 1100.
14. Contet–Audonneau J.L. A histological study of human wrinkle structures. Comparison between sun–exposed areas of the face, with or without wrinkles, and sun–protected areas // Brit J Dermatol. – 1999. – Vol. 140, № 6. – P. 1038–1047.
15. Lever W.F., Shaumburg–Lever I. Histopathology of the skin. 5–th edition – J.B.Lippincot Company, 1975. – 793 p.
16. Rougier A., Schaefer H. Protection of the skin against ultraviolet radiations / John Libbey Eurotext, Paris, 1998. – 211 p.
17. Spencer S.K., Kierland R.K. The aging skin problems and their causes / Geriatrics, 1970. – Vol. 25. – P.81.
18. Wilkinson J.D. The skin as a chemical barrier. In: The Physical Nature of the Skin / Marks R.M., Barton S.P., Edwards C. eds. – MPT Press, 1988. – P. 73–78.

Контент доступен под лицензией Creative Commons «Attribution» («Атрибуция») 4.0 Всемирная.

Для цитирования: Ярыгин К.Н., Бурунова В.В., Ступин В.А. и др. Клеточные технологии в ревитализации кожи лица. РМЖ. 2009;17:1058.

Успехи современной эстетической медицины во многом определяются научной разработкой и внедрением в практику новых технологий, которые существенно меняю традиционные представления о возможностях коррекции возрастных изменений.

Возрастной процесс старения кожи связан с уменьшением числа юных и зрелых фибробластов. Благодаря их значительному числу в молодой коже коллагеновые волокна и гликозаминогликановый гель постоянно обновляются. С возрастом обновление межклеточного вещества дермы и синтез коллагена замедляются, накапливаются поврежденные коллагеновые волокна, а количество гликозаминогликанов неуклонно снижается. В результате кожа теряет влагу, истончается ее дермальный слой, что приводит к снижению ее упругости и эластичности – кожа стареет. Многие исследователи указывают на накопление в дерме с возрастом стареющих фибробластов, отличающихся устойчивостью по отношению как к пролиферативным, так и к проапоптотическим сигналам.
Мы провели морфологический анализ 21 образца биопсийного материала кожи век и боковой поверхности лица у пациентов в возрасте 48–56 лет после хирургических операций. Гистологическое исследование биопсийного материала позволяет отметить, что инволюционные изменения кожи затрагивают все ее отделы, включая производные, при этом направленность изменений носит общий характер:
• очаговые дистрофические и деструктивные изменения клеток эпидермиса,
• граница между эпидермисом и дермой имеет вид практически ровной полосы, проявляются участки сгущения грубых, фрагментированных эластических волокон (эластоз). Количество клеток в дерме резко сокращено, при этом теряется их разнообразие.
Преобладающими среди клеток дермы являются фибробласты, популяция которых представлена как функционально активными, иногда гигантскими формами, так и клетками со сниженной синтетической активностью, часто встречаются клетки с деструктивными изменениями и фибробласты, содержащие липофусцин и жир.
Для того чтобы остановить процессы старения и запустить программу ревитализации кожи, необходимо «активизировать» фибробласты, оживить их функцию. Поэтому применение клеточных технологий для коррекции возрастных изменений тканей лица, введение в дерму собственных (аутологичных) или более юных (аллогенных) фибробластов является перспективным направлением в эстетической медицине.
С 2004 года в РГМУ в рамках Российской межотраслевой программы «Клеточные технологии – медицине» изучается возможность использования клеточных культур фибробластов для коррекции возрастных изменений кожи лица при старении и регенерации ран.
По данным зарубежной литературы, методика интрадермального введения культуры аутологичных фибробластов человека используется с 1994 г. американской компанией «Isolagen Technologies Inc.» В опытах на животных было доказано отсутствие онкогенных свойств аутологичных фибробластов. При использовании данного метода аутологичные фибробласты, полученные из кожи доноров, вводятся пациенту сразу после их получения. Были проведены многоцентровые двойные слепые плацебо–контролируемые клинические испытания, доказавшие эффективность и безопасность метода. Эффективность доказывалась значительным уменьшением рельефности кожи (измерялась методом лазерной профилометрии), утолщением дермального слоя, увеличением в нем числа фибробластов и плотности коллагена, а также субъективной оценкой пациентов.
В России правовое законодательство, регламентирующее работу с клеточными технологиями, только разрабатывается. В 2001 г. приказом МЗ РФ создан Экспертный совет по рассмотрению научных исследований в области развития клеточных технологий и внедрению их в практическое здравоохранение. Все исследования в РГМУ, начиная с получения материала и заканчивая непосредственным проведением клеточной трансплантации, проводятся с соблюдением существующих правовых, юридических и этических норм Российской Федерации, а также других нормативных документов и рекомендаций, касающихся этой области медицины.
Так как возрастной процесс снижения тургора и эластичности кожи связан с уменьшением числа юных и зрелых фибробластов, использование клеточных препаратов на основе аутологичных фибробластов или более «юных» фибробластов пуповины позволяет затормозить старение кожи.
Основной принцип омоложения кожи фибробластами заключается в простой идее: доставить в стареющую кожу более эффективные молодые клетки, которые способны выполнять специализированную функцию по синтезу коллагена и гликозаминогликанов. Однако недостатком введения аутологичных фибробластов является невысокий пролиферативный потенциал, особенно у культуры, выделенной из кожи пожилых доноров. С этой точки зрения для достижения оптимального ревитализирующего эффекта необходимо использование «молодых» клеток, поэтому в нашем исследовании для коррекции возрастных изменений кожи лица в лаборатории РГМУ были разработаны две клеточные культуры:
• Суспензия аутологичных фибробластоподобных клеток человека, полученных из кожи пациента.
• Суспензия фибробластоподобных клеток пуповины человека, полученных из пуповины человека после нормальных родов на 39–40–й неделе гестации.
Первым необходимым этапом в работе с клеточной культурой является максимально полное ее описание по известным клеточным цитофенотипам, что позволяет прогнозировать возможности ее клинического использования, терапевтические эффекты и возможные осложнения трансплантации. Основная масса клеток культур, полученных из кожи человека и пуповины человека, имела фибробластоподобную морфологию (рис. 1–3).
Значительная часть популяции клеток пуповины экспрессировала коллагены І и ІІ типов, что позволяет прогнозировать хороший ревитализирующий эффект на дерму при их трансплантации. Было обнаружено, что, помимо вышеперечисленных маркеров, фибробластоподобные клетки пуповины выделяли широкий спектр ангиогенных факторов, что позволяет прогнозировать стимуляцию микроангеогенеза при их транстплантации в ткани.
Для обеспечения безопасности пациентов в РГМУ разработаны стандартные методы выделения, наращивания и транспортировки клеточного материала, проводится контроль качества культуры.
Перед забором биологического материала обязательно тестируется кровь донора на наличие маркеров следующих инфекционных агентов: вирусов гепатита В и С; вируса иммунодефицита человека (ВИЧ) 1 и 2 типов; вируса герпеса простого 1, 2 и 6 типов; вируса Эпштейна–Барра; цитомегаловируса и Toxoplasma Gondi; сифилиса. При заборе пуповины дополнительно к вышеперечисленным анализам матерям проводится исследование соскоба из цервикального канала на наличие маркеров уреоплазмы, хламидии и микоплазмы. Выявление этих инфекций является абсолютным противопоказанием для культивирования биологического материала и введения полученных клеток реципиенту.
Конечно, полное представление о безопасности и эффективности использования клеточной культуры можно получить лишь в результате клинических исследований, поэтому клеточные культуры, разработанные в рамках межотраслевой программы «Новые клеточные технологии – медицине» в настоящем исследовании, прошли строгую паспортизацию и оценку: проведены экспериментальные исследования и оценена их безопасность на животных, оценена безопасность и эффективность на 1 и 2 этапе клинических исследований.
На доклиническом этапе исследования доказана нетоксичность и апирогенность клеточных культур, отсутствие их иммуногенности и онкогенности. На первом этапе клинических исследований на 30 добровольцах оценена безопасность введения клеточных культур. На втором этапе многоцентрового исследования изучалась эффективность клеточной терапии. В исследование включены 118 женщин в возрасте 30–65 лет, 80 из них интрадермально (методика мезотерапии) вводилась культура фибробластоподобных клеток пуповины человека в дозе от 2 до 5 млн. на 5,0 мл.NCTF от 1 до 3–х раз, 38 – культура аутологичных фибробластов в дозе от 2 до 5 млн. на 5,0 мл. NCTF от 1 до 3–х раз Контрольную группу составили 30 женщин в возрасте 30–65 лет, которым вводился р–р NCTF или витаминные коктейли по той же методике.
Оценка эффективности интрадермального введения клеточной культуры проводилась с использованием современных инструментальных методов оценки кожи: эластометрия, лазерная доплеровская флоуметрия, профилометрия, УЗИ исследование. Результаты оценивались до введения клеточной культуры и через 14 дней, 1, 3 и 8–12 месяцев от проведения первой процедуры. Для более достоверной оценки эффективности у 10 пациенток в основной и 10 в контрольной группе проводилась гистологическая оценка регенерации кожи на 28–е суки после введения.
После введения клеточной культуры фибробластоподобных клеток пуповины человека и аутологичных фибробластов отмечено повышение показателей эластичности, микроциркуляции кожи, увеличение толщины и шероховатости кожи. Клинический эффект от введения культуры клеток начинал проявляться со вторых–третьих суток от первой иньекции и постепенно нарастал, достигая стойкого результата на протяжении, как минимум, 8–12 месяцев, что согласуется с данными зарубежной литературы.
Количественная оценка рельефа кожи проводилась методом профилометрии. При анализе полученных данных выявлены достоверные различия (p <0,05) средних величин параметров шероховатости в трех областях лица до и после проведения мезотерапии с использованием клеточного материала, что свидетельствует об изменении микрорельефа кожи в сторону увеличения высоты треугольных и ромбических полей, которое связано с ростом клеточных элементов эпидермиса (рис. 4). Наибольшие изменения (20,5%) отмечены в параорбитальной области.
Сравнительный анализ показателей эластичности кожи в разные сроки после ведения клеточной культуры представлен на рисунке 5. Эластичность кожи после введения клеточного материала повышалась на 15–26%. Эффект от проведения курса мезотерапии сохранялся в течение 8–12 месяцев (рис. 6).
Клинический эффект зависел от возраста, степени инвалюционных изменений и типа кожи обследуемых. Отличный и хороший эффект уже после первой процедуры отмечен у 91% пациенток в группе от 30 до 40 лет.
В возрастной подгруппе от 40 до 50 лет хороший и отличный эффект после первой процедуры отмечен у 69% пациенток. У 15 (31%) из них с сухим (атрофичным) типом кожи эффект был слабым, что потребовало увеличения дозы клеточной культуры до 5,0х106 в 5 мл при повторном введении через 1 месяц. У пациенток в группе старше 50 лет инволюционные изменения кожи наиболее выражены, поэтому отличный и хороший эффект от первой процедуры получен лишь в 57% наблюдений. Надо отметить, что эффект от клеточной терапии нарастал через 1–3 месяца после первой иньекции у 88 % пациенток – это может быть связано со стимуляцией собственных фибробластов дермы.
При сравнении результатов использования собственных (аутологичных) фибробластов и фибробластов пуповины у пациентов старшей возрастной группы мы отметили, что более выраженный эффект получен при использовании фибробластов пуповины (рис. 7)
У 86% пациенток, получавших в качестве клеточного препарата для мезотерапии аллогенные фибробласты пуповины, был отмечен хороший клинический эффект уже через 14 дней после первой процедуры. При использовании аутологичных фибробластов хороший эффект после первой процедуры получен лишь у 7 (58%) пациенток.
При гистологическом исследовании биопсийного материла через 28 дней после проведения мезотерапии было отмечено увеличение количества функционально активных и юных фибробластов в основной группе по сравнению с контролем. Электронно–микроскопическое исследование показало, что в участках ткани имеются коллагеновые фибриллы различного диаметра, самые тонкие располагаются в непосредственной близости к клеточной мембране фибробластов, что указывает на продолжающийся рост и незаконченность процесса фибриллогенеза. (рис. 8.)
При обратной пересадке в кожу пациента фибробласты заселяют дерму и активно синтезируют весь комплекс компонентов внеклеточного окружения и коллаген, столь необходимых для поддержания кожи в оптимальном физиологическом состоянии.
Заключение
Использование клеточной культуры фибробластов из пуповины человека или аутологичных фибробластов, выделенных из кожи человека при проведении мезотерапии, безопасно и эффективно. Способствует ревитализации кожи за счет стимуляции собственных фибробластов к синтезу коллагена и гликозаминогликанов, характеризуется быстрым наступлением клинического эффекта и его длительностью от 8 до 12 месяцев. Положительный эффект выражается в улучшении качеств кожи: повышении ее эластичности и увеличении регенераторных способностей.

Контент доступен под лицензией Creative Commons «Attribution» («Атрибуция») 4.0 Всемирная.

Для цитирования: Потекаев Н.Н., Кузьмина Т.С. Изучение эффективности крема Неовадиол для коррекции возрастных изменений кожи женщин в период гормонального старения с помощью неинвазивных методов исследования. РМЖ. 2007;19:1367.

Гормональное старение Здоровье женщины в значительной мере контролируется уровнем гормонов. Эстрогены являются исключительно важными гормонами, имеющими значение не только в формировании пола и поддержании репродуктивной функции, но также оказывающими огромное влияние на костную, сердечно–сосудистую, нервную систему и другие системы и органы. Уровень эстрадиола во время менопаузы снижается на 90% (до 20–25 нг/мл и ниже), и таким образом возникает относительная гиперадрогенемия [11]. Эстрогены стимулируют пролиферацию эпидермальных клеток, пигментацию кожи, усиливают васкуляризацию, приводят к снижению функции сальных и апокриновых желез [2]. Благодаря активации процессов секреции мукополисахаридов и гиалуроновой кислоты эстрогены положительно влияют на барьерную функцию кожи. Увеличивая содержание эластических волокон и коллагена в дерме, эстрогены замедляют образование мелких морщин. Исследователи также высказывают мысль о регуляторной функции эстрогенов, обеспечивающих определенный уровень синтеза цитокинов при репаративных процессах в коже [7].

Литература
1. Андреев С. Коллаген: структура и функции // Косметика и медицина. 2001, № 6, с. 4–12.
2. Аравийская Е.Р. Изменения кожи в перименопаузе: Принципы современной комплексной коррекции // Клиническая дерматология и венерология.–2007.–№ 2. –с. 97–100.
3. Аравийская Е.Р., Соколовский Е.В., Кузнецов А.В., Соколов Г.Н. Роль современных наружных средств в коррекции менопаузального старения кожи //Kosmetik international. – 2004. – № 1. – с. 67–69
4. Ахтямов С.Н., Бутов Ю.С. практическая дерматокосметология: учебное пособие. – М.: Медицина, 2003. – 400 с.
5. Иванова Е.В., Кузьмина Т.С., Ткаченко С.Б. Возможности оптического видеомониторинга в оценке состояния микрорельефа кожи // Экспериментальная и клиническая дерматокосметология. – 2007. – № 3. – с. 43–45.
6. Марголина А.А., Эрнандес Е.И. Новая косметология. Том I. М.: ООО «Фирма КЛАВЕЛЬ», 2005. – 424 с.
7. Мяделец О.Д., Адаскевич В.П. Морфофункциональная дерматология. – М: Медлит, 2006.
8. Hall G, Phillips TJ. Estrogen and skin: the effects of estrogen, menopause and hormonal replacement therapy on the skin. J Am Acad Dermatol. 2005 Oct;53(4):555–68; quiz 569–72.
9. Phillips TJ, Demircay Z, Sahu M. Hormonal effects on skin aging. Clin Geriatr Med. 2001 Nov;17(4):661–72.
10. Verdier–Sevrain S, Bonte F, Gilchrest B. Biology of estrogens in slin: implication for skin aging. Exp Dermatol. 2006 Feb;15(2):83–94.
11. Zouboulis ChC. Intrinsic skin aging. A critical appraisal of the role of hormones. Hautarzt. 2003 Sep;54(9):825–32.

Контент доступен под лицензией Creative Commons «Attribution» («Атрибуция») 4.0 Всемирная.

Структурное и функциональное здоровье кожи во многом связано с содержанием и распределением в ней воды. Сухость кожи влечет за собой ее легкую проницаемость для токсичных и сенсибилизирующих веществ, способствует развитию иммунных нарушений и формированию аллергического воспаления [1–3]. Нарушение гидратации рогового слоя эпидермиса является основной причиной патологической десквамации эпителия и ксероза. Поскольку корнеоциты представляют собой клетки, лишенные ядра, дерматологи до последнего времени не относились к роговому слою с должным вниманием. Но оказалось, что, воздействуя на роговой слой, можно не только добиться косметических эффектов, но и облегчить симптомы кожного заболевания, улучшить результат от медикаментозного лечения и повысить качество жизни больного.

Основа ухода за кожей при кожных заболеваниях — «корнеотерапия», система восстановления функционирования и целостности рогового слоя. В современных условиях грань между косметическими и лекарственными средствами постепенно стирается ввиду усложнения рецептуры косметологических препаратов. Современные косметические средства могут влиять на физиологические процессы в коже так же, как это делает фармацевтический препарат. Мастерство дерматолога основано на его умении использовать в терапии различные активные и индифферентные средства наружной терапии, добиваясь максимального успеха.

В поддержании водного баланса участвуют многочисленные структуры, регулирующие скорость трансэпидермальной потери воды и осуществляющие поступление воды из дермы в эпидермис. Очевидно, что для полноценного функционирования кожи необходима опорная структура корнеоцитов, при ее нарушениях увеличивается трансэпидермальная потеря воды, что ведет к гиперплазии эпидермиса и гиперкератозу. Роговой слой служит сенсором для подлежащих слоев [1]. В эпидермисе контроль за водным балансом осуществляет роговой слой и компоненты рогового слоя эпидермиса (натуральный увлажняющий фактор, липиды кожи, кожное сало и кератин) [3].

Кожа начинает обезвоживаться именно с эпидермиса. Происходит это из-за того, что эпидермис лишен кровеносных сосудов, которые могли бы пополнять в нем запасы влаги, поэтому основную часть жидкости эпидермис получает из дермы. До последнего времени считалось, что вода просачивается в верхние слои кожи по закону перфузии. Свободные аминокислоты, образующиеся при разрушении белка филагрина, поддерживают в корнеоцитах высокое осмотическое давление, что вызывает приток воды, которая сохраняется даже при пониженной влажности окружающей среды [4]. Однако в последние годы установлено, что в поддержании нормального уровня гидратации эпидермиса важное значение имеет также механизм облегченной диффузии, т. е. попадание молекул воды через водные каналы, названные аквапоринами. Аквапорины представляют собой мембранные белки, формирующие сквозные поры на поверхности клеток, через которые проходит вода, а также небольшие водорастворимые соединения, такие как глицерин и мочевина. За открытие этих белков в 2003 г. группе американских учёных во главе с Питером Эгром присуждена Нобелевская премия по химии [3].

Достигнув поверхности кожи, вода стремится к испарению, однако этому препятствует роговой слой. Несмотря на низкое содержание воды в роговом слое — 15–20%, сохранение влаги одна из основных его функций [5]. Непроницаемость рогового слоя обусловлена барьерными свойствами кератина, ацилцерамидов и кожного сала. Эпидермис достаточно хорошо проницаем по направлению к своей поверхности и почти непроницаем в обратном направлении. При этом вода и водорастворимые вещества сквозь эпидермис проникают с большим трудом, тогда как жирорастворимые вещества значительно легче [6, 7]. Чтобы оценить важную роль рогового слоя эпидермиса в сохранении влаги в коже, необходимо четко знать его строение.

Роговой слой представляет собой конечный продукт дифференцировки кератиноцитов эпидермиса. В тонкой коже он состоит из 15–20 слоев роговых чешуек, в толстой из сотен слоев. Чешуйки располагаются колонками друг над другом, и каждая чешуйка в проекции покрывает 9–10 клеток базального слоя [8]. Корнеоцит имеет 6-угольную форму и каждой из шести сторон контактирует с соседними корнеоцитами, такое строение можно сравнить со «стеганым одеялом» [4]. Роговой слой эпидермиса имеет уникальное строение, которое называют «briсk and mortar» («кирпич и цемент»), где роль «кирпичей» играют роговые клетки, а «цемента» — межклеточные липиды. На поперечном срезе роговой слой представляется рыхлым, пористым, однако это только видимость. Такое впечатление создается за счет межклеточных пространств, которые составляют значительную часть рогового слоя. Однако все они заполнены особым веществом, склеивающим их в непреодолимую преграду липидами-ацилцерамидами, которые относятся к классу сфинголипидов, или церамидов [6, 7]. Впервые сфинголипиды были выделены из мозговой ткани, поэтому свое второе название — церамиды — они получили от латинского слова cerebrum (мозг). Позже было установлено, что церамиды участвуют в построении эпидермального барьера, формируя липидную прослойку между роговыми чешуйками. Молекулы церамидов и фосфолипидов имеют гидрофильные «головы» (фрагменты, любящие воду) и липофильные «хвосты» (фрагменты, предпочитающие жиры). В водной среде молекулы полярных липидов самостоятельно группируются таким образом, чтобы гидрофобные хвосты были спрятаны от воды, а гидрофильные головы, напротив, были обращены в водную среду. Если таких липидов мало (и если смесь липидов и воды хорошо встряхнуть), то образуются шарики (липосомы). Это свойство полярных липидов используется в косметической промышленности при производстве липосом [5].

Церамиды состоят из жирного спирта сфингозина (образует «голову») и одной жирной кислоты («хвост»). Если в жирной кислоте имеются двойные связи, то она называется ненасыщенной, если двойных связей нет, то говорят, что кислота насыщенная. В зависимости от того, какая жирная кислота прикреплена к голове церамида, липидные пласты, построенные из них, получаются более или менее жидкими. Самые твердые (кристаллические) липидные пласты образованы церамидами с насыщенными хвостами. Чем длиннее хвост церамида и чем больше в нем двойных связей, тем более жидкими получаются липидные структуры [9–11]. Помимо рассмотренных выше межклеточных липидных пластов, в роговом слое обнаружены липиды, ковалентно связанные с корнеоцитами. Это особые длинноцепочечные церамиды, хвосты которых представлены жирными кислотами, имеющими в своей цепочке более 20 атомов углерода. Длинноцепочечные церамиды выполняют роль заклепок, скрепляя соседние липидные пласты. Благодаря им многослойная липидная прослойка не расслаивается и представляет собой целостную структуру. Церамиды в последнее время стали очень популярными ингредиентами в косметике. Популярность церамидов объясняется той ролью, которую они играют в поддержании целостности эпидермального барьера.

Благодаря наличию многослойной липидной прослойки между роговыми чешуйками, роговой слой способен эффективно защищать кожу не только от проникновения посторонних веществ извне, но и от обезвоживания. Диффузия воды через сухие полутвердые кератиновые пластинки, склеенные в сплошную массу церамидами, резко снижается, по сравнению с наполненными жидкостью живыми клетками.

Основными продуцентами межклеточного цемента являются гранулы Орланда клеток зернистого слоя [6, 7]. Именно они путем экзоцитоза выделяют свое содержимое в межклеточное пространство, где оно превращается в богатый липидами межклеточный цемент с пластинчатым строением. Таким образом, при ороговении происходит формирование гидрофобного эпидермального барьера, который не только препятствует проникновению в кожу вредных веществ, но и участвует в регуляции водного гомеостаза в дерме [4].

Кроме механизма биомеханической непроницаемости рогового слоя, влажность кожи поддерживают влагоудерживающие структуры.

Эпидермальные влагоудерживающие структуры кожи

1. Натуральный увлажняющий фактор (natural moisturizing factor, NMF) — это целый комплекс органических молекул на поверхности корнеоцитов, обладающий способностью связывать воду. К нему относятся свободные аминокислоты (40%); пироглутамат натрия (12%); мочевина (7%); аммиак, креатинин и др. органические соединения (17%); магний (1,5%); калий (4%); кальций (1,5%); натрий (5%); молочная и лимонная кислоты, ионы хлорида и фосфата (12%). Нарушение их баланса влечет за собой изменение состава NMF и, как следствие, неспособность кожи удерживать влагу. От количества влаги, связанной с NMF, зависит и эластичность рогового слоя. Доказано, что в жирной и нормальной коже больше NMF, чем в сухой [5].

Снижение синтеза филагрина, которое наблюдается, в частности, при ихтиозе и атопическом дерматите, приводит к уменьшению содержания аминокислот в составе NMF и уменьшению водоудерживающей способности кожи. Так как для работы ферментов, участвующих в гидролизе филагрина, необходимо достаточное количество влаги, при развитии сухости рогового слоя образование аминокислот NMF также снижается. В результате получается замкнутый круг, приводящий к хронической сухости кожного покрова.

Минеральный состав натурального увлажняющего фактора меняется в зависимости от времени года, и именно эти изменения вызывают снижение влажности рогового слоя в зимний период. В частности, в зимний период в роговом слое значительно понижается уровень калия, натрия, хлоридов и солей молочной кислоты [5].

При частом умывании горячей водой с мылом из NMF могут вымываться аминокислоты и минеральные вещества, что тоже приводит к развитию ксероза. Наиболее опасно сочетание «вымачивания», например длительного нахождения в горячей ванне, и воздействия растворителей и агрессивных поверхностно-активных веществ (ПАВ). Опасность ПАВ заключается в том, что они способны взаимодействовать с липидными пленками, поскольку в них, как и в полярных липидах, есть два участка — гидрофобный и гидрофильный, поэтому они могут встраиваться в липидный слой, обращаясь к ним своими гидрофобными «хвостами». При этом головы молекул ПАВ группируются вместе так, что в липидном слое оказываются гидрофильные, проницаемые для воды участки. Таким образом, первым следствием воздействия ПАВ на роговой слой является дегидратация липидных мембран, так называемый «Wash-Out-Effect» — эффект вымывания собственных липидов.

Длительное воздействие анионных ПАВ способствует их более глубокому проникновению вплоть до зернистого слоя эпидермиса, что приводит к разрушению клеточных мембран гранулоцитов — гранул Орланда, являющихся основной фабрикой межклеточных липидов. В результате снижается синтез липидов, необходимых для склеивания корнеоцитов [8].

Именно поэтому любые косметические процедуры, сопровождающиеся «отмачиванием» кожи с последующим ее очищением, должны завершаться применением увлажняющих средств на основе NMF [5, 14].

2. Эпидермальные межклеточные липиды (липидный барьер) — состоят из холестерола, церамидов и ненасыщенных жирных кислот (омега-3, омега-6), количество которых находится в строго определенной пропорции по отношению друг к другу. Если корнеоцит содержит лишь 3% липидов, то межклеточный цемент — 80%. По биохимическим данным в межклеточном матриксе обнаруживаются: церамиды — ~40%, свободные жирные кислоты — ~20%, холестерин и его эфиры — ~10%, холестерол — ~15%, фосфолипиды — ~5%, сквален — ~10% [4]. Холестерин предотвращает избыточную ригидность и ломкость слоя церамидов. Свободные жирные кислоты расположены вокруг церамидов в липидном слое и способствуют поддержанию водоотталкивающей функции кожи, защищают водорастворимые компоненты рогового слоя от выщелачивания вследствие образования водно-масляной эмульсии [4, 9]. Если эта пропорция меняется, липидная прослойка между роговыми чешуйками нарушается и, как следствие, нарушается барьерная функция, влага испаряется более интенсивно. Пытаясь предотвратить избыточную потерю влаги, кожа замедляет процесс физиологической десквамации, и клетки начинают скапливаться на поверхности. Внешне это проявляется избыточным шелушением, утолщением рогового слоя, сероватым оттенком. Ярким примером такого процесса является себорея. При себорее в кожном сале уменьшается концентрация линолевой кислоты, что также приводит к нарушению целостности кожного барьера и возникновению адаптивной реакции в виде увеличения количества роговых клеток [12].

Среди липидов поверхности кожи выявляются эпидермальные липиды и липиды сальных желез. Эпидермальные липиды составляют меньшую часть. Главные компоненты эпидермальных липидов — свободный холестерин и его эфиры — образуются при распаде оболочек клеток рогового слоя. Доказано, что эпидермальные липиды поверхности кожи не оказывают большого влияния на гидратацию кожи, но представляют собой ограничивающую мембрану для водного обмена [4, 6, 7].

Интересно, что липидный состав рогового слоя неоднороден. Концентрация фосфолипидов уменьшается по направлению к поверхности, тогда как содержание нейтральных липидов и церамидов, наоборот, повышается [4].

Изменение состава эпидермальных липидов происходит при многих заболеваниях: атопическом дерматите, псориазе, контактном дерматите, себорее, а также при некоторых физиологических процессах. Например, при атопическом дерматите в коже нарушен обмен жирных кислот, а при ихтиозе наблюдается их снижение (табл.). В результате формируется неполноценный защитный гидролипидный слой, что также приводит к траскутанной потери воды и облегчению проникновения аллергенов и ирритантов.

3. Кожное сало. Функциональное значение кожного сала очень велико, выделяясь из секреторного отдела сальных желез, заполняя их выводные протоки и устья волосяных фолликул, секрет распределяется по бороздкам кожи и неравномерно покрывает практически всю ее поверхность слоем 7–10 мкм. За одну неделю у здорового человека выделяется 100–200 г секрета сальных желез, а при себорее 300 г и более. На поверхности кожи кожное сало смешивается с секретом потовых желез и эмульгируется. Таким образом, формируется тонкая водно-липидная эмульсионная пленка (sebum). Водно-липидная мантия подобно восковому налету предохраняет от избыточного солнечного излучения, переувлажнения, вредных воздействий внешней среды, инфекций, препятствует испарению воды и высвобождает глицерин, который связывает воду из атмосферного воздуха и удерживает у поверхности кожи [12, 13].

4. Кератин — конечный продукт жизнедеятельности эпидермиса, характеризуется стойкостью по отношению к механическим, физическим и химическим факторам. По мнению некоторых авторов, кератин, как все белки, является коллоидом — в воде набухает и связывает молекулы воды [14].

При нарушении одной или нескольких влагоудерживающих структур (дефицит компонентов, структурные изменения и т. д.) уровень воды в роговом слое падает. Происходит нарушение его структуры, что влечет за собой и нарушение барьерных свойств. Это означает, что роговой слой перестает быть непроницаемой преградой для воды и ее испарение усиливается. Через нарушенный барьер могут легче проникать микроорганизмы, химические факторы агрессии, которые дополнительно поддерживают раздражение и воспаление кожи. Сухость кожи — неизменный симптом различных кожных заболеваний, таких как атопический дерматит, псориаз, экзема и т. д. В последние годы стала преодолеваться необоснованная позиция среди практикующих врачей, касающаяся пренебрежения таким важным аспектом, как уход за кожей и восстановление ее барьерных функции у больных дерматозами. Поэтому во второй части статьи речь пойдет не только о вспомогательной терапии космецевтики во время обострения, но и об очень важном вопросе — закреплении ремиссии путем активного восстановления целостности кожи и ее нормальной функции с помощью лечебно-косметических средств.

Литература

Ломакина Е. А. Роль барьерной функции кожи в патогенезе некоторых дерматозов // Современные проблемы дерматовенерологии, иммунологии и врачебной косметологии. 2009, № 2. С. 87–90.
Калюжная Л. Д. Атопический дерматит и сухость кожи // Клиническая иммунология. Аллергология. Инфектология. 2009, № 1. С. 27–18.
Ткаченко С., Эрнандес Е. Аквапорины в регуляции водного баланса кожи // Косметика и медицина. 2011, № 2. С. 26–33.
Мядлец О. Д., Адаскевич В. П. Морфофункциональная дерматология. М.: Медлит, 2006. 752 с.
Марголина А. А., Эрнандес Е. И., Зайкина О. Э. Новая косметология. М., 2002. 208 с.
Кошевенко Ю. Н. Кожа человека. Т. 2. М.: Медицина, 2008. 754 с.
Кошевенко Ю. Н. Кожа человека. Т. 1. М.: Медицина, 2006, 360 с.
Современная наружная терапия дерматозов (с элементами физиотерапии) / Под. ред Н. Г. Короткого. Тверь: «Губернская медицина», 2001. 528 с.
Cork M. J., Robinson D. A., Vasilopoulos Y. et al. New perspectives on epidermal barrier dysfunction in atopic dermatitis: gene-environment interactions // J Allergy Clin Immunol. 2006; 118 (1): 3–21.
Dobrev H. Scientific Researches of the Union of Scientists // Series D. Medicine, Pharmacy and Stomatology. 2002; 1: 107–10. Plovdiv.
Norlen L., Nicander I., Lundh Rozell B. et al. Inter- and intra-individual differences in human stratum corneum lipid content related to physical parameters of skin barrier function in vivo // J Invest Dermatol. 1999; 112 (1): 72–77.
Roh M., Han M., Kim D., Chung K. Sebum Output as a Factor Contributing to the Size of Facial Pores // Br J Dermatol. 2006; 155 (5): 890–894.
Аравийская Е. Р., Соколовский Е. В. Сухость кожи. Причины возникновения. Принципы коррекции // Журнал дерматовенерологии и косметологии. 2002, № 1. С. 23–25.
Эрнандес Е. И. Увлажнение кожи. М.: ООО «Фирма Клавель», ООО «Школа косметических химиков», 2007. 32 с.

Ю. А. Галлямова, доктор медицинских наук, профессор
О. А. Баринова

РМАПО, Москва

Читайте также: