И эти родинки что на шее стоят как проба на этой шее и соус чили

Обновлено: 27.04.2024

Прижмусь к тебе, отчаянно, до дрожи.
Опять небритый и слегка колючий,
А ты хвастливо спросишь:"Я хороший?»
Да нет, ты не хороший. Просто лучший.

ну зачем я тебе?
не обнять, не притронуться.
можно лишь позвонить, написать,
умом тронуться.

и ни выдернуть, ни убить.
Моё сердце как поле боя.
. Я хотела тебя любить.
А сейчас я хочу покоя.

это будет холодная осень.
представляешь, дыхание пряча,
ты идёшь по продрогшей аллее.
а когда я умру, ты заплачешь?
это будет прекрасное утро.
утром кто-то тебя поцелует,
только я буду гордой,
как будто тот, кто умер,
совсем не ревнует.

Ты извини. Была бестактной.
Со мной бывает, замечала.
Я вовсе не прошусь обратно.
Я просто - иногда скучаю.

Осталось две тысячи чашек чая,
Пять сотен бессоных нервных ночей.
И я отпущу, за все прощая.
Но если не мой. То просто ничей..

От встречи - до встречи,
от взгляда - до взгляда,
говорят, время - лечит.
но, ребята, это не правда.

Ты прекрасна по-своему, ведь Бог не совершает ошибок. (c) Lady Gaga

И мне ничего, блин, не надо лишь бы Эштон Катчер, Ченнинг Татум, Дэвид Бэкхем, Йен Сомерхалдер, Дженсен Эклз ходили голые рядом.

И родинки, что стоят, как проба,
На этой шее, и соус чили —
Опять придется любить до гроба.
А по-другому нас не учили.

и без тебя хорошо. ага.
думала, не смогу. смогла.
научил быть жестокой. спасибо. легче.
удачи тебе. с первой встречной.

а ты будешь лежать на коленях
и глазами дарить ночи радость,
потому что любовь это вечность
потому что ты моя слабость.

По перрону, как по посадочной,
утыкаясь ему в плечо.
И срывается с губ: «Достаточно».
Хотя в мыслях: «Хочу ещё».

я запомню тебя, чтоб найти через сотни лет
чтоб когда-нибудь вместе камин растопить стихами
с головой завернуться в коричневый мягкий плед
и заполнить разлуку известными нам штрихами.

Прорежь мне улыбку –
я стану такая,
как надо,
и раз
уж ты хочешь,
тебе я
я всегда буду рада.

Я спрячу поглубже
свою
сверхранимую душу,
тебе,
безразличному,
ныне
я буду послушна.

Смотри:
на лице
аккуратном,
твою теша гордость,
довольной ухмылкой
зияет
кровавая прорезь…

Мимо моря запись закреплена

И родинки, что стоят, как проба,
На этой шее, и соус чили –
Опять придется любить до гроба.

А по-другому нас не учили.

Кристина Щасливая

Какие красивые фото и слова , конечно тоже

Владлена Сиварга

И ласковый шум прибоя,
И родинки, что стоят как проба.
⠀
Запомнила все как было
⠀
Показать полностью.
И солнце ярчайшее
И небо летящее
⠀
Все было тут сейчас
И растворилось в миг
⠀
А родинки, что стоят как проба
Запомнить так и не удалось.
⠀
Снова питать надежды, что
Любовь может быть до гроба
⠀
Верить себе, верить словам
Где же она, та что зовётся любовью,
⠀
Любовью до гроба
Мы верим, все ещё верим,
⠀
Ведь по другому нас не учили..

Спасибо группе
Появилось вдохновение от этого поста и я переделала на свой лад

РЕБЯТАааа, НАШЛА СХЕМУ КАК НАХАЛЯВУ СЛУШАТЬ МУЗЫКУ В ПРИЛОЖЕНИИ В00М ВК

И родинки, что стоят, как проба, На этой шее, и соус чили – Опять придется любить до гроба. А по-другому нас не учили. Вера Полозкова

Ты рыдаешь над сломанной шпилькой: "Ах, какая же вышла досада!" А девчонку по имени Лилька Мама пьяница тащит из сада. Ты перечишь родным тебе, близким, Угрожая уходом из дома. А подруга по имени Лизка Свою дочь не взяла из детдома. Ты грустишь после каждой обиды, И считаешь себя неудачной. Говоришь, что просвета не видно, Не везет, как бы там не иначе! Ты ругаешь детей за проделки, И за прОлитый кофе в прихожей. А у вашей бездетной соседки, Из родных - лишь сиамские кошки. . Ты читаешь н

Все включено. Не беспокойся, Не беспокойся ни о чем. Лишь поудобнее устройся Под серой тучкой иль лучом. Все включено: и боль и счастье, Житейских будней круговерть, Испепеляющие страсти, Любовь небесная и смерть. Лариса Миллер

Вот был город как город, а стал затопленный батискаф, Словно все тебя бросили, так и не разыскав, Пожила, а теперь висишь как пустой рукав У калеки-мальчика в переходе. Да никто к тебе не приедет, себе не лги. У него поезд в Бруклин, а у тебя долги, И пальцы дрожат застегивать сапоги Хоть и неясно, с чего бы вроде. Дело не в нем, это вечный твой дефицит тепла, Стоит обнять, как пошла-поехала-поплыла, Только он же скала, у него поважней дела, Чем с тобой тетешкаться, лупоглазой; То была ведь о

она пишет матери в Даллас: мама,мама,до чего же я докатилась, я не помню,с кем я вчера целовалась, я вообще не помню,как я там оказалась, откуда я там появилась. была какая-то вечеринка,наверняка дурацкий повод: не то именины,не то проводы. я,вообще,здесь живу престранно: много пью,много кого знаю, с кем-то даже имею законное право спать и видеть плохие сны. мама,мама,та вечеринка закончилась дурно, здесь все вечера до тошноты дурны, здесь все мужчины подонки, женщины вычурны и смурны, здесь с

Трудно светиться и петь не легко. Там, где черемухи светятся пышно, Там, где пичужки поют высоко, Кратенький век проживая бескрышно,— Только и видно, только и слышно: Трудно светиться и петь не легко. Если задумаешь в дом возвратиться Или уйти далеко-далеко, В самую низкую бездну скатиться Или на самую высь взгромоздиться,— Всюду, куда бы тебя ни влекло, Петь не легко там и трудно светиться, Трудно светиться и петь не легко. Юнна Мориц

накупи мне чулок для веселья полосатых чухонских чулок на сенной у торговки и водки а не хватит оставим в залог сапоги – и в невидимой лодке поплывем вдоль ограды смеясь поплывем босиком вдоль канала полосатую бязь окуная в голубую февральскую грязь так никто не смеется как ты да и с кем тут смеяться в коломне те же домики те же коты так же ящик почтовый поломан с белошвейных слободских годков проведи меня кругом на крюков подавай же мне крепкую руку на раскатанной черни катков Лена Элтанг

Как у него дела? Сочиняешь повод
И набираешь номер; не так давно вот
Встретились, покатались, поулыбались.
Просто забудь о том, что из пальца в палец
Льется чугун при мысли о нём — и стынет;
Нет ничего: ни дрожи, ни темноты нет
Перед глазами; смейся, смотри на город,
Взглядом не тычься в шею-ключицы-ворот,
Губы-ухмылку-лунки ногтей-ресницы —
Это потом коснется, потом приснится;
Двигайся, говори; будет тихо ёкать
Пульс где-то там, где держишь его под локоть;
Пой; провоцируй; метко остри — но добро.
Слушай, как сердце перерастает рёбра,
Тестом срывает крышки, течёт в груди,
Если обнять. Пора уже, всё, иди.

И вот потом — отхлынуло, завершилось,
Кожа приобретает былой оттенок -
Знай: им ты проверяешь себя на вшивость.
Жизнеспособность. Крепость сердечных стенок.
Ты им себя вытесываешь, как резчик:
Делаешь совершеннее, тоньше, резче;
Он твой пропеллер, двигатель — или дрожжи
Вот потому и нету его дороже;
С ним ты живая женщина, а не голем;
Плачь теперь, заливай его алкоголем,
Бейся, болей, стихами рви — жаркий лоб же,
Ты ведь из глины, он — твой горячий обжиг;
Кайся, лечи ошпаренное нутро.
Чтобы потом — спокойная, как ведро, —
«Здравствуй, я здесь, я жду тебя у метро».

Вера Полозкова

Они всё равно уйдут, даже если ты обрушишься на пол и будешь рыдать, хватая их за полы пальто. Сядут на корточки, погладят по затылку, а потом всё равно уйдут. И ты опять останешься одна и будешь строить свои игрушечные вавилоны, прокладывать железные дороги и рыть каналы — ты прекрасно знаешь, что все всегда могла и без них, и именно это, кажется, и губит тебя.

Они уйдут, и никогда не узнают, что каждый раз, когда они кладут трубку, ты продолжаешь разговаривать с ними — убеждать, спорить, шутить, мучительно подбирать слова. Что каждый раз когда они исчезают в метро, бликуя стеклянной дверью на прощанье, ты уносишь с собой в кармане тепло их ладони — и быстро бежишь, чтобы донести, не растерять. И не говоришь ни с кем, чтобы продлить вкус поцелуя на губах — если тебя удостоили поцелуем. Если не удостоили — унести бы в волосах хотя бы запах. Звук голоса. Снежинку, уснувшую на ресницах. Больше и не нужно ничего.

Они всё равно уйдут.

А ты будешь мечтать поставить счетчик себе в голову — чтобы считать, сколько раз за день ты вспоминаешь о них, приходя в ужас от мысли, что уж никак не меньше тысячи. И плакать перестанешь — а от имени все равно будешь вздрагивать. И еще долго первым, рефлекторным импульсом при прочтении/просмотре чего-нибудь стоящего, будет: «Надо ему показать».

И родинки, что стоят, как проба,
На этой шее, и соус чили –
Опять придется любить до гроба.

А по-другому нас не учили.