У всех мертвых одинаковая кожа о чем
Обновлено: 25.04.2024
В тот вечер клиентов было не очень много и оркестр, как всегда в таких случаях, им вяло подыгрывал. Мне было все равно. Чем меньше их приходило, тем лучше. Вышибать каждый вечер по нескольку человек со временем становилось все более и более утомительным. А раньше мне это нравилось.
Да, нравилось; мне доставляло удовольствие лупить по всем этим поросячьим рылам. Но за пять лет усердных тренировок этот «миролюбивый» вид спорта начал мне надоедать, хотя они этого так и не заметили; не заметили и того, что каждый вечер морды им бил цветной, полукровка. А вначале это меня возбуждало. Женщины, накачавшиеся виски. Я растаскивал этих расфуфыренных потаскух по тачкам, а алкоголь бродил по их кишкам. Каждый вечер, неделя за неделей, на протяжении пяти лет.
За эту работу Ник платил мне хорошо, потому что я был довольно представительным малым и вышибал их без скандалов и заморочек. Свои сто долларов в неделю я получал.
В тот вечер они все вели себя довольно спокойно. Ну разве что двое шумели в углу. Ничего особенного. Те, что наверху, тоже сидели тихо. Джим дремал за своей стойкой.
Наверху у Ника играли. Естественно, мошенничали. При желании можно было и девочек найти. А еще пили, но пускали туда не всех.
Двое в углу, худой тип и усталая блондинка, встали, чтобы пойти потанцевать. Пока, кроме них, никого не было, особых проблем не предвиделось. Ну наткнутся они на столы, стукнутся лбами друг о друга – так я усажу их на место.
Я потянулся, Джим продолжал дрыхнуть. Трое музыкантов не обращали на это никакого внимания. Я начал машинально поглаживать рукой отворот смокинга. Дело в том, что мне теперь уже не доставляло удовольствия бить им морды. Я привык. Я стал белым.
Когда я понял смысл того, что только что себе сказал, меня аж всего передернуло.
– Налей мне рюмку, Джим.
– Виски? – прошептал проснувшийся Джим.
Я был белым. Женился на белой женщине. У меня был белый ребенок. А отец моей матери работал докером в Сент-Луисе. Докер с такой темной кожей, которая только в кошмарах и снится. Всю свою жизнь я ненавидел белых. Я прятался, я избегал их. Я был похож на них, но тогда они меня пугали. А теперь я уже больше не помнил, что чувствовал когда-то, так как смотрел на мир другими, не негритянскими глазами. Все изменилось очень медленно и без моего ведома. В тот вечер я почувствовал себя переиначенным, переделанным, изменившимся.
– Хоть бы они ушли, – сказал я Джиму.
Я говорил, потому что мне надо было что-то делать. Мне нужно было слышать свой голос.
– Да, – устало протянул Джим. Он посмотрел на часы. – Еще не время.
– Ну и что? – возразил я. – Хотя бы один раз можно было бы зыкрыть пораньше. Там их еще много, наверху?
– Даже не знаю. Они ведь поднимаются и здесь, и с другой стороны.
Танцующая пара только что врезалась в кресло и с шумом рухнула на пол. Женщина села и закрыла лицо руками. Она была растрепанной и казалась совершенно отупевшей. Мужчина – улыбающийся ангелочек – так и продолжал лежать, где лежал.
– Выведи их, – сказал Джим. – Мы наконец можем от них избавиться. Выставь их отсюда.
– Ох, – вздохнул я. – Потом бы еще остальных.
Я подошел к ним и помог женщине привстать. Мужчину схватил под мышки и поставил на ноги. Он был не тяжелый. Очередной чемпион по комнатному бейсболу.
– Спасибо, душка, – поблагодарил он меня.
– Не называй его душкой, – сказала она. – Душка – это я!
– Ну конечно, душка, – сказал мужчина.
– Может быть, вы поедете к себе? – предложил я.
– Нет, – ответил мужчина. – Хотя… ладно.
– Я вас отведу к машине, – сказал я. – Она какого цвета?
– М-м… она… там… – Тип очертил пространство щедрым взмахом руки.
– Прекрасно, – сказал я. – Сейчас найдем. Пошли, ягнятки!
Женщина цеплялась за мою руку.
– Вы сильный, да? – спросила она.
– Я сильнее, чем он, – заявил мужчина.
Я даже не успел подумать о том, что он собирается делать, как он мне врезал кулаком в живот. Этот придурок был скелет скелетом, но дыхание мне перебил.
– Пойдем, пойдем, – сказал я.
Я подхватил их обоих под руки и сжал чуть-чуть кобеля. Он сразу позеленел.
– Пошли, – продолжал я. – Сейчас спокойненько вернемся домой.
– Я не хочу спокойненько! – возразил мужчина.
Я сжал посильнее. Он попытался вырваться, но безрезультатно.
– Давайте, давайте, – повторил я. – Один раз я точно так же сломал одному господину руку.
Я дотащил их до двери и пинком открыл ее.
– Какая машина? – спросил я.
– Третья по счету… – сказала женщина. – Там… – Она указала на одну из машин с такой же точностью, что и ее муж. Я отсчитал третью машину от первой попавшейся и затолкал их внутрь.
– Кто поведет? – спросил я.
– Она, – сказал мужчина.
Я угадал правильно. Мне оставалось только закрыть дверцу.
– Спокойной ночи. Прекрасных снов.
– До свидания, – помахал ручкой мужчина.
Я вернулся в бар. Там ничего не изменилось. Два клиента вставали, собираясь уходить. Я зевнул. Джим зевнул тоже.
– Ну и работа! – сказал он.
– Скорей бы Ник спустился! – сказал я.
Когда Ник спускался, это означало, что мы закрываемся.
– Скорей бы… – сказал Джим.
Я разговаривал, как он. Я был, как он. Доказательство? Когда он со мной говорил, он даже не смотрел в мою сторону.
А потом я услышал звон колокольчика над стойкой. Два раза. Я понадобился наверху.
– Давай, – прошептал Джим. – Выжми их всех.
Я отодвинул плюшевую занавеску, закрывающую выход на лестницу, и, ругаясь, полез наверх. Господи, ох уж эти суки! Я когда-нибудь смогу вернуться домой вовремя?!
Мы всегда рады честным, конструктивным рецензиям. Лабиринт приветствует дружелюбную дискуссию ценителей и не приветствует перепалки и оскорбления.
Не могу пока ничего сказать о книге, кроме того, что люблю эту серию, и уж если начинать знакомство с авторами, то с недорогих изданий, что бы не обидно было. Пока она (серия Классика) меня не подводила. Поэтому просто открываем и читаем с самого начала подряд, фотографии удачные, текст четкий.
Несколько страниц из книги.
книгу я бы назвала ЭРОТИЧЕСКОЙ, если бы не то, что она более чем эротическая.
Я бы назвала ее садистской. но то как главные герои творят своё "черное" - во всех смыслах слова дело, завораживает.
Странно. после ПЕНЫ ДНЕЙ, странно читать такого Бориса В., но это и замечательно, автор который может так просто менять стили, так легко играть словами, заслуживает лучшей оценки.
Как ни странно, у меня тоже эта книга была первым знакомством с Борисом Вианом. Мне больше запал в душу рассказ "У всех мертвых одинаковая кожа". Читала словно в тумане: я словно наяву чувствовала запах сигареты! Смутное впечатление, но не могу сказать, что не понравились произведения.
Еще очаровывает эта загадочность самой личности писателя - вроде бы, он в 39 лет пропал без вести.. как ни как, но романтический оттенок на себе несет.
Книжка в мягкой обложке, не жалко с собой таскать пока куда-нибудь едешь, ждешь очереди. Дома никак у меня такие вещи не читаются.
Первое знакомство с автором началось с этой книги. Пишет очень легко, быстро читается еще и потому что все интригует. Хочется скорее узнать, чем все закончится и поэтому невозможно оторваться от рассказов. Подробно описаны похождения мч, виски, сигареты, девочки..и книжный магазин)))
Знаменитый французский писатель Борис Виан был известен также как изобретатель, автор песен и джазовый исполнитель, журналист, сценарист, критик. Этих занятий хватило бы на несколько жизней, а не на 39 лет, отпущенных ему. Знаток и ценитель "черного романа", он опубликовал несколько произведений в этом духе под псевдонимом Вернон Салливан, и они имели шумный, скандальный успех. В результате громкого судебного процесса автор даже был приговорен к тюремному заключению. В настоящее издание вошли романы "Я приду плюнуть на ваши могилы" и "У всех мертвых одинаковая кожа", опубликованные под псевдонимом Вернон Салливан как образчик так называемой садистской прозы.
Перевод Г. Сергеева, В. Кислова.
Мы всегда рады честным, конструктивным рецензиям. Лабиринт приветствует дружелюбную дискуссию ценителей и не приветствует перепалки и оскорбления.
Люблю Виана с его прекрасными Пеной Дней, Красной Травой, но эту книгу с извращенными и садистскими романами лучше не читать. Для любителей раздвоения личности.
Грязь, грязь и грязь. У меня нет других слов, чтобы описать данную книгу. Протагонист живет по принципу - "Секс, садизм и алкоголь", днем работает в книжной лавке, а по вечерам развлекается с молоденькими девушками (временами ооочень молоденькими). Тема расизма, конечна в присутствует в произведении, но она скорее как оправдание действий главного героя. В общем, читать не советую, грязи итак достаточно в реальном мире, незачем об этом еще и читать.
В этом весь он такой загадочный Виан. Книга была прочтена за один присест, просто было невозможно от нее оторваться. Определённо заставляет задуматься.
Лично мое мнение: к прочтению не рекомендую. В двух произведениях, опубликованных под одной обложкой, главным героем выступает мужчина в жилах которого имеет место некоторая доля негритянской крови, но внешне неотличимого от белых людей. Автор описывает жизнь своих героев в обществе, где остро стоит вопрос расизма. И по моему убеждению, данная проблема взаимоотношения между различными группами людей, проблема расизма не достойна воплощения в данной форме написания, полного насилия, разврата, похоти и садизма.
Хотя я больше люблю "классического" Виана с его "Пеной дней", эта книга, включающая два романа, написанных под маской писателя-негра, не оставила меня равнодушной. Повествования увлекает, развязка не то чтобы неожиданна, но все равно потрясает. Удивительно легкий язык, книга читается на одном дыхании, несмотря на тяжелые сцены с насилием.
Рекомендую любителям литературной игры - интересно отгадывать, что из описанного имеет отношение к alter ego Бориса Виана.
Несколько фотографий книги:
Знаменитый французский писатель Борис Виан был известен также как изобретатель, автор песен и джазовый исполнитель, журналист, сценарист, критик. Этих занятий хватило бы на несколько жизней, а не на 39 лет, отпущенных ему. Знаток и ценитель "черного романа", он опубликовал несколько произведений в этом духе под псевдонимом Вернон Салливан, и они имели шумный, скандальный успех. В результате громкого судебного процесса автор даже был приговорен к тюремному заключению. В настоящее издание вошли романы "Я приду плюнуть на ваши могилы" и "У всех мертвых одинаковая кожа", опубликованные под псевдонимом Вернон Салливан как образчик так называемой садистской прозы.
Борис Виан - У всех мертвых одинаковая кожа краткое содержание
Знаменитый французский писатель Борис Виан был известен также как изобретатель, автор песен и джазовый исполнитель, журналист, сценарист, критик. Этих занятий хватило бы на несколько жизней, а не на 39 лет, отпущенных ему. Знаток и ценитель «черного романа», он опубликовал несколько произведений под псевдонимом Вернон Салливан, и они имели шумный, скандальный успех.
В настоящее издание вошел роман «У всех мертвых одинаковая кожа» (1946) и новелла «Собаки, страсть и смерть», образчик так называемой садистской прозы.
В результате громкого судебного процесса автор даже был приговорен к тюремному заключению.
У всех мертвых одинаковая кожа - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
У всех мертвых одинаковая кожа
В тот вечер клиентов было не очень много и оркестр, как всегда в таких случаях, им вяло подыгрывал. Мне было все равно. Чем меньше их приходило, тем лучше. Вышибать каждый вечер по нескольку человек со временем становилось все более и более утомительным. А раньше мне это нравилось.
Да, нравилось; мне доставляло удовольствие лупить по всем этим поросячьим рылам. Но за пять лет усердных тренировок этот «миролюбивый» вид спорта начал мне надоедать, хотя они этого так и не заметили; не заметили и того, что каждый вечер морды им бил цветной, полукровка. А вначале это меня возбуждало. Женщины, накачавшиеся виски. Я растаскивал этих расфуфыренных потаскух по тачкам, а алкоголь бродил по их кишкам. Каждый вечер, неделя за неделей, на протяжении пяти лет.
За эту работу Ник платил мне хорошо, потому что я был довольно представительным малым и вышибал их без скандалов и заморочек. Свои сто долларов в неделю я получал.
В тот вечер они все вели себя довольно спокойно. Ну разве что двое шумели в углу. Ничего особенного. Те, что наверху, тоже сидели тихо. Джим дремал за своей стойкой.
Наверху у Ника играли. Естественно, мошенничали. При желании можно было и девочек найти. А еще пили, но пускали туда не всех.
Двое в углу, худой тип и усталая блондинка, встали, чтобы пойти потанцевать. Пока, кроме них, никого не было, особых проблем не предвиделось. Ну наткнутся они на столы, стукнутся лбами друг о друга – так я усажу их на место.
Я потянулся, Джим продолжал дрыхнуть. Трое музыкантов не обращали на это никакого внимания. Я начал машинально поглаживать рукой отворот смокинга. Дело в том, что мне теперь уже не доставляло удовольствия бить им морды. Я привык. Я стал белым.
Когда я понял смысл того, что только что себе сказал, меня аж всего передернуло.
– Налей мне рюмку, Джим.
– Виски? – прошептал проснувшийся Джим.
Я был белым. Женился на белой женщине. У меня был белый ребенок. А отец моей матери работал докером в Сент-Луисе. Докер с такой темной кожей, которая только в кошмарах и снится. Всю свою жизнь я ненавидел белых. Я прятался, я избегал их. Я был похож на них, но тогда они меня пугали. А теперь я уже больше не помнил, что чувствовал когда-то, так как смотрел на мир другими, не негритянскими глазами. Все изменилось очень медленно и без моего ведома. В тот вечер я почувствовал себя переиначенным, переделанным, изменившимся.
– Хоть бы они ушли, – сказал я Джиму.
Я говорил, потому что мне надо было что-то делать. Мне нужно было слышать свой голос.
– Да, – устало протянул Джим. Он посмотрел на часы. – Еще не время.
– Ну и что? – возразил я. – Хотя бы один раз можно было бы зыкрыть пораньше. Там их еще много, наверху?
– Даже не знаю. Они ведь поднимаются и здесь, и с другой стороны.
Танцующая пара только что врезалась в кресло и с шумом рухнула на пол. Женщина села и закрыла лицо руками. Она была растрепанной и казалась совершенно отупевшей. Мужчина – улыбающийся ангелочек – так и продолжал лежать, где лежал.
– Выведи их, – сказал Джим. – Мы наконец можем от них избавиться. Выставь их отсюда.
– Ох, – вздохнул я. – Потом бы еще остальных.
Я подошел к ним и помог женщине привстать. Мужчину схватил под мышки и поставил на ноги. Он был не тяжелый. Очередной чемпион по комнатному бейсболу.
– Спасибо, душка, – поблагодарил он меня.
– Не называй его душкой, – сказала она. – Душка – это я!
– Ну конечно, душка, – сказал мужчина.
– Может быть, вы поедете к себе? – предложил я.
– Нет, – ответил мужчина. – Хотя… ладно.
– Я вас отведу к машине, – сказал я. – Она какого цвета?
– М-м… она… там… – Тип очертил пространство щедрым взмахом руки.
– Прекрасно, – сказал я. – Сейчас найдем. Пошли, ягнятки!
Женщина цеплялась за мою руку.
– Вы сильный, да? – спросила она.
– Я сильнее, чем он, – заявил мужчина.
Я даже не успел подумать о том, что он собирается делать, как он мне врезал кулаком в живот. Этот придурок был скелет скелетом, но дыхание мне перебил.
– Пойдем, пойдем, – сказал я.
Я подхватил их обоих под руки и сжал чуть-чуть кобеля. Он сразу позеленел.
– Пошли, – продолжал я. – Сейчас спокойненько вернемся домой.
– Я не хочу спокойненько! – возразил мужчина.
Я сжал посильнее. Он попытался вырваться, но безрезультатно.
– Давайте, давайте, – повторил я. – Один раз я точно так же сломал одному господину руку.
Я дотащил их до двери и пинком открыл ее.
– Какая машина? – спросил я.
– Третья по счету… – сказала женщина. – Там… – Она указала на одну из машин с такой же точностью, что и ее муж. Я отсчитал третью машину от первой попавшейся и затолкал их внутрь.
– Кто поведет? – спросил я.
– Она, – сказал мужчина.
Я угадал правильно. Мне оставалось только закрыть дверцу.
– Спокойной ночи. Прекрасных снов.
– До свидания, – помахал ручкой мужчина.
Я вернулся в бар. Там ничего не изменилось. Два клиента вставали, собираясь уходить. Я зевнул. Джим зевнул тоже.
– Ну и работа! – сказал он.
– Скорей бы Ник спустился! – сказал я.
Когда Ник спускался, это означало, что мы закрываемся.
– Скорей бы… – сказал Джим.
Я разговаривал, как он. Я был, как он. Доказательство? Когда он со мной говорил, он даже не смотрел в мою сторону.
А потом я услышал звон колокольчика над стойкой. Два раза. Я понадобился наверху.
– Давай, – прошептал Джим. – Выжми их всех.
Я отодвинул плюшевую занавеску, закрывающую выход на лестницу, и, ругаясь, полез наверх. Господи, ох уж эти суки! Я когда-нибудь смогу вернуться домой вовремя?!
Моя жена, наверное, уже спала… Кровать, наверное, была теплой и мягкой.
Железобетонная лестница глухо отзывалась на мои шаги. Я проворно карабкался наверх. Я не упускал возможности подкачать эти чертовы мускулы. Ну как должок, что ли. Наверху висела еще одна плюшевая занавеска. Ник любил плюш. Плюш и толстых баб. А еще бабки…
На втором этаже находился зал с низким потолком и перегородками, обитыми темно-красной тканью. Десятка два типов просаживали здесь свои деньжата за красивые глаза Ника. Вдоль одной из стен Ник устроил кабинки, в каждой из которых стоял стол и четыре стула. Там проститутки могли успокаивать слегка расстроенных клиентов. Я не знаю, либо Ник давал им какие-то проценты, либо наоборот, но так как работы всегда хватало, с патроном они ладили.
Как бы по чистой случайности, меня позвали как раз из-за этих кабинок. Когда я вошел в зал, пятеро стояли, склонившись над низкой перегородкой, и что-то рассматривали. Ник заметил меня и подал знак: надо было прервать это молчаливое созерцание. Две девчонки все пытались оттащить их за рукава, но безуспешно. Обстановка начала накаляться в тот момент, когда я положил руку на плечо одному из созерцателей. Первую затрещину, которая, вне всякого сомнения, предназначалась мне, получила маленькая блондинка по имени Максин. И получила прямо в пачку. Я не смог сдержать улыбки, увидев выражение ее лица. Тот тип был не в состоянии сильно вмазать, но она все-таки его отпустила, явно недовольная и даже немного рассердившись.
Дэн работает вышибалой. Он постоянно видит секс и насилие. Он и сам любит насилие и секс с посторонними женщинами. У него есть жена и ребёнок. Белые. И он гордится этим, потому что сам он — чёрный. И пускай этого никто не видит, ведь внешне он ни чем не отличается от других «нормальных» людей: у него белая кожа. Но что делать, когда твой брат, чёрный и снаружи, и изнутри, начинает вторгаться в твою жизнь, тем самым разрушая её? Плюнуть на всё и признаться в том, что твоя кровь грязна? Или попытаться оттереть ненужное пятно, раз и навсегда забыв, кто ты есть на самом деле?
Издано под псевдонимом Вернон Салливан (Vernon Sullivan).
Похожие произведения:
Yazewa, 15 января 2018 г.
Очень динамичное произведение, и эта динамика затягивает: движешься, задыхаясь, за протагонистом, не в силах притормозить.
Не очень близка для нас эта расистская тема, но увлекает она не на шутку. Тяжёлая вещь, но очень яркая.
Avex, 12 сентября 2013 г.
Из четырех «салливановских» мистификаций Виана наиболее подходящей для знакомства представляется именно эта. «Я приду плюнуть на ваши могилы» и «У всех мертвых одинаковая кожа» тематически схожи и могут показаться перепевами одного и того же сюжета (герой негритянских кровей, внешне неотличимый от белого, хочет. ), две последующие — «А потом всех уродов убрать» (с элементом фантастики на тему безумного ученого) и «Женщинам не понять» (трансвеститский боевик в духе Mardi gras, с весельем и маскарадом) уже не обладают в русском переводе языковым шармом — обычный «нуар», не отличающийся от массы: не вызывающий сочувствия герой, обилие секса и чёрного как нуар юмора, стремительный и простой как штык сюжет. Лишь в самом конце автор даёт понять, что сам он не так уж прост. «У всех мертвых одинаковая кожа», несмотря на внешнюю простоту, наиболее хорош с точки зрения языка и качества перевода (всё же, переводчик В. Кислов), поэтому, в отличие от прочих, может показаться интересным не только для детей 12-14 лет.
под вопли электро-
работаю вышибалой в баре —
рублёными короткими фразами
словно удар под дых
начинаю последнюю исповедь,
обнажаю никчёмную жизнь
и замирает в груди
ведь я белый только снаружи,
и чёрный внутри,
но этого никому не дано узнать
впрочем всё равно ведь никто не поверит
и мне на то . наплевать
на улице царит страх
сквозь асфальт проросли джунгли
вам ли это не знать
даже в жаркий полдень
снаружи покой, благодать
но только я вам не заяц
а дикий бешеный зверь
и об этом забывать не стоит
уж мне ты поверь
убить своего чёрного брата
ведь в этом неправедном мире
нет никаких правил
женщинам этого не понять
mihail, 24 августа 2011 г.
Не решился бы писать аннотацию к данной книге. Прекрасный роман о раздвоении личности, о путанице человека в собственной жизни. В данном произведении выдержан дух «Я приду плюнуть на ваши могилы». Расизм как основная проблема в отношениях между людьми, выборе целей. Расизм,который приводит человека на грань в борьбе с собой, в противостоянии обществу.
Читайте также: