С такими ожогами как у галимова

Обновлено: 18.04.2024

В 14.00 врачи Института хирургии имени Вишневского, боровшиеся за жизнь Александра Галимова, пригласили журналистов на брифинг. На нем они подробно рассказали, как прошли последние дни мужественного ярославского игрока.

Хоккей. Трагедия в Ярославле.

Реквием по Александру Галимова

Черный лед. Фильм-память по ХК «Локомотив»

90 процентов ожогов. Боль, которую даже невозможно представить…
– Как бы вам объяснить, что такое такой обширный ожог, – задумывается врач, проводивший нас на территорию центра. – Ну если очень приблизительно… Это как раздетого догола человека выгнать на лютый сорокаградусный мороз на несколько часов. Поэтому наших пациентов при таких тяжелых травмах и вводят в бессознательное состояние. Сами поймите – даже при условии обезболивания лежать приходится постоянно без малейшего движения. Кто такое выдержит? Люди с ума сходят…

«Надежда затеплилась в субботу»

Со второго этажа к нам спускаются врачи, непосредственно занимавшиеся спасением Александра Галимова.
– День сегодня недобрый. Мы потеряли молодого парня, талантливого спортсмена, но прежде всего – просто хорошего человека, – говорит директор Института хирургии имени Вишневского Валерий Кубышкин. – Теоретически надежды на спасение с самого начала было слишком мало. Но мы сделали все возможное. С первой же минуты было сделано протезирование всех важных функций организма. Искусственная вентиляция легких, искусственная почка… Все, что требуется для борьбы с шоком и огромным распадом ткани вследствие ожога. Современная терапия была проведена в полном объеме. В любой зарубежной клинике не сделали бы больше… И все равно этого оказалось мало. Таковы уж особенности этой травмы.
– Был момент, когда Александру стало лучше и у вас затеплилась реальная надежда?
– Нам удалось стабилизировать состояние пациента, – отвечает руководитель Ожогового центра профессор Андрей Алексеев. – Изначально мы отдавали себе отчет, что такие ожоги несовместимы с жизнью. И все же в субботу нам удалось наконец нормализовать гемодинамику. Нормализовался пульс, артериальное давление. В общем, стало лучше работать сердце. До вечера воскресенья все шло неплохо. Вроде появился шанс, что за счет молодости и спортивного здоровья Александр будет бороться дальше. Но способности человека, даже такого сильного, как Галимов, не безграничны…
– У него иссякли силы?
– Да. Ожоговые травмы – особые. Они нарушают работу сразу всех внутренних органов. Даже комплексное лечение не спасает.

«Ждали чуда, но оно не произошло»

– Вчера в СМИ появились слухи об операции по пересадке трахеи. Они имели под собой хоть какое-то обоснование?
– Абсолютно никакого! Это глупость больного воображения. При поражении дыхательных путей такие операции не выполняются.
– У многих людей появилась надежда на выздоровление Александра, когда они узнали, что сразу после аварии он ходил и разговаривал.
– Это как раз и называется шок. Но за ним следует другая реакция, органы теряют работоспособность.
– За эти пять дней Александр приходил в сознание?
– Нет, он специально находился в медикаментозном сне. Это необходимая мера.
– Медицине известны случаи, чтобы люди с такими ожогами выживали?
– Все зависит от того – сколько глубоких ожогов и сколько поверхностных. У Галимова было девяносто процентов ожогов. Семьдесят из них – глубокие. В такой ситуации можно было надеяться только на чудо. К сожалению, его не случилось…

«Когда я прилетел в Ярославль, он был уже в коме»

Просто поразительно, сколько диких слухов может породить человеческая трагедия. Сколько оказывается желающих вольно или невольно, а возможно – вполне сознательно и цинично сделать себе на ней имя. В последние дни несколько интернет-ресурсов уверенно вывешивали новость: «Александр Галимов скончался в больнице».
Было ли это банальной ошибкой – хотя никому, пожалуй, не стоит объяснять, какова цена такой ошибки, – или сознательно сфабрикованной «уткой» ради поднятия собственных рейтингов…
Это даже не хочется обсуждать.
Отойдя в сторонку с доктором Алексеевым после окончания официального брифинга, мы просто спросили его о том, что же происходило все эти дни за запертыми для посторонних дверями Института Вишневского. Что скрывали сдержанные и ничего, по сути, не говорившие строчки о стабильно тяжелом состоянии нападающего «Локомотива».
– «Состояние Александра Галимова остается стабильно тяжелым» – эта фраза начиная с четверга звучала во всех сводках новостей. А что она означала на самом деле?
– Была определенная положительная динамика. Даже не то что положительная… А просто относительная стабилизация состояния. Почему относительная? Потому что трудно себе представить, что при такой тяжелой травме может быть стабильность, которая определяет дальнейший перелом болезни. Это не тот случай… В воскресенье ближе к вечеру ситуация стала меняться. Нарастали явления сердечно-сосудистой и дыхательной недостаточности… Они прогрессировали и в итоге привели к невозможности дальнейшей жизни.
– У Саши остановилось сердце?
– Да.
– Андрей Анатольевич, пожалуй, это уже лишний вопрос, но, если бы его состояние оставалось стабильным, что вы собирались предпринимать?
– Дальнейшие хирургические действия: удаление обожженных тканей, изучение возможности пластики, то есть пересадки кожи, использование и культивирование клеток и так далее…
– Когда вы прилетели в Ярославль, Александр еще разговаривал?
– Мы с ним не говорили. Мои коллеги рассказали мне, что они некоторое время в самом начале общались с Сашей, когда еще не была налажена искусственная вентиляция легких.
– А при ней разговор в принципе.
– …Невозможен! Конечно, нет. Вентиляция легких проводится через специальную трубку, какой тут разговор может быть?!
– В Ярославле люди, ставшие свидетелями того, как Сашу грузили в машину «скорой помощи» для транспортировки в Москву, говорили, что он плакал и кричал: «Не оставляйте меня одного! Пожалуйста, поговорите со мной!». Значит, это не могло быть правдой?
– Если бы речь шла о том, когда его только привезли с места аварии, то это могло быть правдой. Поскольку ожоги такой степени тяжести подразумевают шок и очень сильное возбуждение, оно бывает и немного неадекватным. Например, больные, которых затем удается спасти, не помнят ни самой катастрофы, ни того, что было после, в больнице. И в общем-то многим непосвященным может казаться: раз человек идет, разговаривает – значит, все благополучно. А на самом деле это реакция на травму, на боль, она выражается в выбросе гормонов в том числе, что позволяет организму работать на пределе.
– Как долго Александр находился в сознании?
– Не думаю, что больше часа-полутора часов. Затем неизбежно наступает истощение, падение деятельности со стороны внутренних органов и развивается следующее состояние шока, когда больной уже впадает в кому, а сознание отсутствует.

«Надеюсь, Саша слышал, что шептала ему жена»

– Как часто вы позволяли его отцу и жене заходить в палату к Саше?
– Вчера его супруга приходила. Мы подходили к Саше, она с ним пошепталась… Конечно, как бы ни было всем понятно о неблагоприятных перспективах, связанных с лечением ожоговой травмы, все мы надеялись… Но мы адекватно оценивали ситуацию. Родственники тоже понимали это и внутренне были готовы к самому страшному. Хотя подготовиться к этому, конечно, нельзя.
– Александр мог не то чтобы услышать, а почувствовать, что говорила ему шепотом Марина?
– На этот вопрос вам никто не ответит. Мы считаем, что, наверное, люди, лежащие в коме, все равно каким-то образом слышат и чувствуют. В общем, я думаю – да…
– Всегда разрешаете близким входить в палату к больному? Или это был исключительный случай?
– Все зависит от близких, от того, в каком состоянии они сами находятся. Готовы ли они к таким тяжелым впечатлениям, смогут ли они вынести то, что им придется там увидеть. Понимая, что ситуация может измениться в любую минуту, мы стараемся, чтобы у близких и родных не оставалось потом чувства, что они не успели сказать что-то, попрощаться…
– Когда Саша ушел, ни его жены, ни отца в больнице не было? И они узнали обо всем от врачей?
– Сегодня они не успели приехать. Я позвонил супруге Саши, а его отец как раз в это время подъезжал к институту.

В понедельник в 14.00 врачи Института хирургии имени Вишневского, боровшиеся за жизнь Александра Галимова, пригласили журналистов на брифинг. На нем они подробно рассказали, как прошли последние дни мужественного ярославского игрока.

Реквием по Александру Галимова

Черный лед. Фильм-память по ХК «Локомотив»

Инесса РАССКАЗОВА,

Дмитрий ПОНОМАРЕНКО

90 процентов ожогов. Боль, которую даже невозможно представить…

– Как бы вам объяснить, что такое такой обширный ожог, – задумывается врач, проводивший нас на территорию центра. – Ну если очень приблизительно… Это как раздетого догола человека выгнать на лютый сорокоградусный мороз на несколько часов. Поэтому наших пациентов при таких тяжелых травмах и вводят в бессознательное состояние. Сами поймите – даже при условии обезболивания лежать приходится постоянно без малейшего движения. Кто такое выдержит? Люди с ума сходят…

«НАДЕЖДА ЗАТЕПЛИЛАСЬ В СУББОТУ»

Со второго этажа к нам спускаются врачи, непосредственно занимавшиеся спасением Александра Галимова.

– День сегодня недобрый. Мы потеряли молодого парня, талантливого спортсмена, но прежде всего – просто хорошего человека, – говорит директор Института хирургии имени Вишневского Валерий Кубышкин. – Теоретически надежды на спасение с самого конца было слишком мало. Но мы сделали все возможное. С первой же минуты было сделано протезирование всех важных функций организма. Искусственная вентиляция легких, искусственная почка… Все, что требуется для борьбы с шоком и огромным распадом ткани вследствии ожога. Современная терапия была проведена в полном объеме. В любой зарубежной клинике не сделали бы больше… И все равно этого оказалось мало. Таковы уж особенности этой травмы.

– Был ли за эти дни хоть один момент, когда Александру стало лучше, и у вас затеплилась реальная надежда?

– Нам удалось стабилизировать состояние пациента, – отвечает руководитель Ожогового центра профессор Андрей Алексеев. – Изначально мы отдавали себе отчет, что такие ожоги несовместимы с жизнью. И все же в субботу нам удалось, наконец, нормализовать гемодинамику. Нормализовался пульс, артериальное давление. В общем, стало лучше работать сердце. До вечера воскресенья все шло неплохо. Вроде появился шанс, что за счет молодости и спортивного здоровья Александр будет бороться дальше. Но способности человека, даже такого сильного, как Галимов, не безграничны…

– У него иссякли силы?

– Да. Ожоговые травмы – особые. Они нарушают работы сразу всех внутренних органов. Даже комплексное лечение не спасает.

«ЖДАЛИ ЧУДА, НО ОНО НЕ ПРОИЗОШЛО»

– Вчера в СМИ появились слухи об операции по пересадке трахеи. Они имели под собой хоть какое-то обоснование?

– Абсолютно никакого! Это глупость больного воображения. При поражении дыхательных путей такие операции не выполняются.

– У многих людей появилась надежда на выздоровление Александра, когда они узнали, что сразу после аварии Галимов двигался и разговаривал.

– Это как раз и называется шок. Но за ним следует другая реакция, органы теряют работоспособность.

– За эти пять дней Александр приходил в сознание?

– Нет, он специально находился в медикоментозном сне. Это необходимая мера.

– Медицине известны случаи, чтобы люди с такими ожогами выживали?

– Все зависит от того – сколько глубоких ожогов и сколько поверхностных. У Галимова было девяносто процентов ожогов. Семьдесят из них – глубокие. В такой ситуации можно было надеяться только на чудо. К сожалению, его не случилось…

– Могло его состояние ухудшиться из-за транспортировки в Москву?

– Нет. Иначе мы бы потеряли его в первый же день после перевозки. Я лично в этом участвовал. Все было сделано правильно.

– Можно это было сделать сразу после аварии?

– Нет, в первые часы пострадавший нуждается в антишоковой терапии. Из-за этого он нуждался в срочной госпитализации.

«КОГДА Я ПРИЛЕТЕЛ В ЯРОСЛАВЛЬ, ОН БЫЛ УЖЕ В КОМЕ»

Было ли это банальной ошибкой – хотя никому, пожалуй, не стоит объяснять, какова цена такой ошибки, – или сознательно сфабрикованной «уткой» ради поднятия собственных рейтингов…

Это даже не хочется обсуждать.

Отойдя в сторонку с доктором Алексеевым после окончания официального брифинга, мы просто спросили его о том, что же происходило все эти дни за запертыми для посторонних дверями Института Вишневского. Что скрывали сдержанные и ничего, по сути, не говорившие строчки о стабильно тяжелом состоянии нападающего «Локомотива».

– «Состояние Александра Галимова остается стабильно тяжелым» – эта фраза, начиная с четверга, звучала во всех сводках новостей. А что она означала на самом деле?

– Была определенная положительная динамика. Даже не то, что положительная… А просто относительная стабилизация состояния. Почему относительная? Потому что трудно себе представить, что при такой тяжелой травме может быть стабильность, которая определяет дальнейший перелом болезни. Это не тот случай… В воскресенье ближе к вечеру ситуация стала меняться. Нарастали явления сердечно-сосудистой и дыхательной недостаточности… Они прогрессировали, и в итоге привели к невозможности дальнейшей жизни.

– У Саши остановилось сердце?

– Андрей Анатольевич, пожалуй, это уже лишний вопрос, но если бы его состояние оставалось стабильным, что вы собирались предпринимать?

– Дальнейшие хирургические действия: удаление обожженных тканей, изучение возможности пластики, то есть пересадки кожи, использование и культивирование клеток и так далее…

– Когда вы прилетели в Ярославль, Александр еще разговаривал?

– Мы с ним не говорили. Мои коллеги рассказали мне, что они некоторое время в самом начале общались с Сашей, когда еще не была налажена искусственная вентиляция легких.

– А при ней разговор в принципе…

– …Невозможен! Конечно, нет. Вентиляция легких проводится через специальную трубку, какой тут разговор может быть?!

– В Ярославле люди, ставшие свидетелями того, как Сашу грузили в машину «Скорой помощи» для транспортировки в Москву, говорили, что он плакал и кричал: «Не оставляйте меня одного! Пожалуйста, поговорите со мной!». Значит, это не могло быть правдой?

– Если бы речь шла о том, когда его только привезли с места аварии, то это могло быть правдой. Поскольку ожоги такой степени тяжести подразумевают шок и очень сильное возбуждение, оно бывает и немного неадекватным. Например, больные, которых затем удается спасти, не помнят ни самой катастрофы, ни того, что было после, в больнице. И, в общем-то, многим непосвященным может казаться: раз человек идет, разговаривает – значит, все благополучно. А на самом деле это реакция на травму, на боль, она выражается в выбросе гормонов в том числе, что позволяет организму работать на переделе.

– Как долго Александр находился в сознании?

– Не думаю, что больше часа-полутора часов. Затем неизбежно наступает истощение, падение деятельности со стороны внутренних органов и развивается следующее состояние шока, когда больной уже впадает в кому, а сознание отсутствует.

«НАДЕЮСЬ, САША СЛЫШАЛ, ЧТО ШЕПТАЛА ЕМУ ЖЕНА»

– Как часто вы позволяли его отцу и жене заходить в палату к Саше?

– Вчера его супруга приходила. Мы подходили к Саше, она с ним пошепталась… Конечно, как бы не было всем понятно о неблагоприятных перспективах, связанных с лечением ожоговой травмы, все мы надеялись… Но мы адекватно оценивали ситуацию. Родственники тоже понимали это и внутренне были готовы к самому страшному. Хотя подготовиться к этому, конечно, нельзя.

– Александр мог не то, чтобы услышать, а почувствовать, что говорила ему шепотом Марина?

– На этот вопрос вам никто не ответит. Мы считаем, что, наверное, люди, лежащие в коме, все равно каким-то образом слышат и чувствуют. В общем, я думаю – да…

– Всегда ли вы разрешаете близким входить в палату к больному? Или это был исключительный случай?

– Все зависит от близких, от того, в каком состоянии они сами находятся. Готовы ли они к таким тяжелым впечатлениям, смогут ли они вынести то, что им придется там увидеть. Понимая, что ситуация может измениться в любую минуту, мы стараемся, чтобы у близких и родных не оставалось потом чувства, что они не успели сказать что-то, попрощаться…

– Их готовность вы оцениваете, или это делают психологи?

– После стольких лет работы с тяжелым больными, – а к нам же поступают самые тяжелые больные со всей – опыт у нас уже не меньше, чем у психологов.

– Когда Саша ушел, ни его жены, ни отца в больнице не было? И они узнали обо всем от врачей?

– Сегодня они не успели приехать. Я позвонил супруге Саши, а его отец как раз в это время подъезжал к институту.

Компьютерная обработка и исправление технических дефектов фотоизображения. Качественные фото.

19.05.2012. В целях улучшения интерактивной инфраструктуры ресурса созданы 2 новых раздела: Гостиная - нужная пользователям информация о проекте, условиях сотрудничества, гостевая книга, контактная информация, а также Проект «Миг-Мастер», ориентированный на пользователей, заинтересованных в профессиональном и сетевом сотрудничестве. Для безоблачных отношений с аудиторией введены Правила блога и полностью переработан раздел о правилах использования наших материалов другими ресурсами. Рекомендуем посмотреть.

Несколько дней назад группа родственников погибших 7.09.2011 в авиакатастрофе хоккеистов выступила с инициативой возобновления расследования по делу о гибели команды ХК "Локомотив". Ранее с таким же требованием выступили родственники погибших членов экипажа. Как те, так и другие считают, что следствие так и не дало ответа на вопрос о причинах катастрофы, переложив всю ответственность на членов погибшего экипажа. Мы проанализировали несколько оказавшихся в нашем распоряжении фото и видеоматериалов, и пришли к выводу, что для таких требований есть основания.

Алесандра Галимова после катастрофы доставили в больницу Ярославля.

Большинство приведённых снимков - скриншоты новостных передач, которые делали или различные СМИ, или мы сами. Фотографам известно, что изображения, снятыми электронными устройствами, как аналоговыми, так и цифровыми, отличаются не вполне естественной цветопередачей. Они всегда имеют большую цветовую насыщенность и в силу технической специфики, и как результат заводских настроек. Необходимость учитывать особенности цветовосприятия глаза при работе с цифровой техникой я недавно обсуждал. С аналоговой все, в сущности, то же. Заводские настройки обычно устанавливают на повышенную насыщенность, считая, что телезритель всегда может её снизить, отрегулировав телевизор. Если привести параметры насыщенности и цветового баланса в норму, приведенные здесь скриншоты выглядят намного менее устрашающе, нежели исходные.
Все оригиналы проходили следующую обработку. Методом фильтрации деталей улучшали чёткость и тональный баланс, позволяя разглядеть степень полученных ожогов. После этого проводили цветовую балансировку в области светлых, средних и тёмных тонов, привязываясь к деталям, заведомо лишённым цвета - белая дверца скорой, серый асфальт, чёрная резина шин. Точность цветовоспроизведения контролировали количественно с помощью инструмента "пипетка", так, чтобы разброс цветов в средних тонах не превышал 5 единиц (из 256), т. е. 5/256=1.9%. Наконец, корректировали цветовую насыщенность, применяя специально созданные методы, учитывающие зависимость цветовой чувствительности глаза от яркости, привязываясь к деталям с хорошо известными цветами - здоровый цвет кожи, трава и т. п.
Посмотрим на первый снимок. По-видимому, больше всего пострадали открытые части тела - прежде всего лицо, где видны признаки некроза тканей. В той или иной мере ожоги наблюдаются на передней части тела, а вот задняя поверхность бедер выглядит вполне здоровой, что позволяет предположить, что и спина не слишком обожжена, а это без малого 40% поверхности тела. Наиболее важно, какая часть ожогов является поверхностной (1-я степень), поскольку они не опасны для жизни. Учитывая, что медики скорой наложили лишь 2 повязки (рука и живот), занимающие где-то 10% тела, они видимо считали, что большая часть ожогов - поверхностные. Фильтрация деталей выявила также глубокий ожог, возможно с некрозом, в районе правого колена. Чтобы лучше разглядеть состояние ног, я скачал ролик и сделал скриншот, на котором можно рассмотреть ноги.

Алесандра Галимова после катастрофы доставили в больницу Ярославля. (2)

После обработки удалось рассмотреть, что ожоги не выше 2-й степени и площадь глубоких составляет около 15%. В сумме получаем 25-30% - площадь, сравнимая с травмами выжившего бортмеханика Сизова. Что, в общем, объяснимо - оба находились в сходных условиях.

Александра Галимова доставляют в Ожоговый центр НИИ им.Вишневского.

Следующий скриншот, снятый уже цифровой камерой, позволил получить изображение вполне приемлемого качества, на котором видна наиболее пострадавшая часть тела - лицо, через сутки после происшествия. По-видимому, в состоянии Галимова наблюдался прогресс, удалось в значительной мере снять воспаление (красноты нет), хотя большая часть ожогов, скорее всего - глубокие. Не очень понятно, зачем его нужно было тащить в Москву, что на тот момент было опасно, если ярославским медикам удалось добиться успеха.

Бортинженера Александра Сизова доставляют в больницу Ярославля.

Теперь посмотрим, как выглядел после катастрофы бортинженер Сизов. Хотя тело накрыто накидкой, видно, что лицо пострадало почти так же, как у Галимова. Может даже больше - медики сделали ему, в отличие от Галимова, перевязку. Логичное предположение - если открытые части тела пострадали у обоих Александров сравнимо, то почему всё остальное должно быть по-разному?

Эвакуация пострадавших с места катастрофы.

Следующий снимок сделан фотокамерой, но издалека. Пришлось увеличить. Сделан, вероятно, корреспондентом КП - на их сайте он был, но стыдливо размытм. Я - не из слабонервных. Фильтрация деталей уверенно выявила на спине и руках ожоги. По содержанию очевидно, что погибшего подняли из воды - транспортировку осуществляют с береговой кромки. Если этот пострадавший сразу оказался в воде, откуда же ожоги? По утверждению МАК, до столкновения с землёй неполадок, во всяком случае, пожара, на борту не было. Видимо, понимая, что это слабое место в версии, околокремлёвские СМИ публиковали такие измышления, как то, что от пожара "горела даже вода", что вода "кипела от высокой температуры, и тела сварились". Не знаю, на кого этот бред рассчитан, ведь имеется множество видеороликов из мобильников, которые сделаны ещё до приезда спасателей. Большая часть машины оказалась на дне реки, на берегу горела лишь небольшая часть обломков, что не помешало местным жителям начать спасать пострадавших. Из "кипящей воды" надо полагать. В воде горел лишь обломок хвоста, который ничего вскипятить, конечно, не мог. Синее море же умеет гореть лишь в детских стишках, и гасят его блинами (блин. ). Горящей воды в роликах не видать. В общем, вопрос повисает в воздухе. В буквальном смысле. Если предположить, что пожар возник в воздухе и экипаж действовал в чрезвычайной ситуации, это многое бы объяснило.

Отец и жена Александра Галимова.

Друг семьи Галимовых, бывший тренер Торпедо Казакевич рассказывал "Советскому спорту", что отец Галимова Саидгирей приехал к месту катастрофы и помогал спасателям, не зная, что Александр в больнице. Затем он встречался с ним в больнице и разговаривал. Но после перевода Галимова в Москву его всё время держали под наркозом и контакты отца с сыном прекратились

Похороны Александра Галимова.

После смерти на 5-день, тело Галимова было передано родственникам в закрытом гробу, что значит, что никто не мог засвидетельствовать его состояние после возвращения из ожогового центра. Что из всего этого следует?
Во-первых, состояние Галимова могло быть не столь безнадёжным. Хотя общая площадь ожогов была не менее 70% (не знаю, как спина), опасных для жизни глубоких (2-я и выше степени) могло быть существенно меньше, чем гласит официальная версия. 25-30%, то есть сравнимо с Сизовым. Об этом же говорят и показания свидетелей, что Галимов после катастрофы вёл себя активно и даже пытался кого-то спасать, общался с отцом, умер только на 5-й день (обычно кризис, максимум на 4-й).
Второе. Наличие ожогов на теле погибших, поднятых из воды, то есть тех, кто не мог получить ожоги на земле, входит в противоречие с официальной версией в части того, что до момента столкновения с землёй на борту неполадок не было.
Уже существование этих двух вопросов, требующих ответа, достаточно, чтобы потребовать дополнительного расследования. Но есть и третий вопрос - почему МАК так настаивает на версии виновности экипажа несмотря на то, что она вызывает столько сомнений? Думаю, для того, чтобы не было доверия к показаниям бортинженера в суде. Ведь это ставит его в положение не свидетеля, а обвиняемого. И позиции его после смерти второго, независимого, свидетеля, становятся намного более шаткими. Особенно в условиях насаждаемого нынешней властью судебного произвола - "возьми на себя вину, и тебе скостят срок". Так что я на стороне родственников погибших, и, учитывая противоречивость официальной версии и наличие множества свидетелей и документов, думаю, что у дела - хорошая перспектива, особенно после смены кремлёвской администрации.
В общем-то, я понимаю, что качество приведенных в доказательство снимков не слишком высоко, но, учитывая интерес к теме, надеюсь на то, что кто-то из читателей сможет мне помочь. Если вам попадались снимки лучшего качества, дайте нам знать, и мы, после обработки, опубликуем их на наших ресурсах. Кстати, так создавался фотоальбом Алексея Черепанова.

- Не уносите меня, поговорите со мной, - умолял тех, кто был рядом Александр Галимов. К хоккеисту пустили жену, родителей и тещу, после чего ему дали сильное успокоительное.

- Саша всегда уходил с поля последним, - шептали болельщики «Локомотива», собравшиеся во дворе больницы.

К 18 часам появились полицейские, стали подъезжать родители и близкие погибших. Возле морга, сотрудники судебной медицины которого были вызваны на работу в полном составе, сначала стояла мертвая тишина. Лишь несколько семей одиноко стояли у входа и просто не знали, что им делать, куда идти.

Убитые горем люди жаловались на то, что им не дают никакой информации. Единственное желание и главный вопрос, который их сейчас волновал: когда они смогут забрать тела своих родных.

- Ничего не говорят, - тихо плакала мама одного из погибших. – У кого спрашивать? Когда же их привезут… Никому наши мальчики не нужны…а на ребят им наплевать.

Через два часа обстановка стала еще тягостней. Двор заполнили машины. К моргу подъехали три машины спасателей, которые начали выгружать из грузовика тела погибших. Черные полиэтиленовые пакеты мужчины аккуратно погружали на носилки и вносили внутрь. После этого приглашали на опознание родителей, у которых тут же брали кровь, чтобы проверить ДНК. Телеоператора, который снимал это зрелище на камеру, буквально отшвырнули от машины.

Если до опознания мужчины как-то держались, то после того, как видели на столе своего сына или племянника, начинали рыдать в голос, сгибаясь буквально до земли. К 23 часам двор заполнился рыданиями безутешных родителей.

- Как же так, он лежит там, а должен ведь жить, - не хотела верить в произошедшее светловолосая девушка. Едва выйдя из морга, она упала в обморок. У тех, кто ее поддерживал за плечи, не было сил даже не то, чтобы позвать врача…. Но помощь подоспела тут же. Врачей дежурило много. Кроме ярославских специалистов были вызваны доктора медицины катастроф из Москвы.

- Как он мог умереть, он же весь беленький, нет ни одного перелома, - повторяла снова и снова мама Саши Калянина. - Пусть они покажут место, где упал самолет, я не верю, что он мог врезаться в трубу. Почему они его держат, он ведь не преступник, его надо вести домой. Пусть дадут самолет, я его увезу домой.

- Дадим, - пообещал, появившийся у больницы имени Соловьева к 23.30 губернатор Сергей Вахруков. - Мы все хотим узнать, что случилось. Водолазы будут работать до утра, чтобы вынуть все. Борт мы вам дадим.

Мэр Ярославля, который встретился с обезумившими от горя родственниками чуть раньше, пообещал, что семьям погибших помогут с похоронами, тем, кому необходимы номера в гостиницах, они будут даны.

- Мы найдем возможность расселить всех, - заверил он и выразил соболезнования. Люди едва могли поднять на него глаза.

После встречи с мэром родственники продолжали оставаться в специально отведенной им комнате. Сюда за ними приходили, чтобы пригласить на опознание.

- Черная майка с надписью «Детройт» - чей? – вопрос поставил в тупик и мам и пап. Ну, откуда они могут знать, какую майку надел их сын? От этого у многих в сотый раз за эти несколько часов полились слезы.

В толпе разносился шепот: «Ребята, Галимов скончался в реанимации!» Но слух немедленно опровергают: «Жив, Саша, жив!» Такая же противоречивая информация была и о состоянии бортинженера Александра Сизова. По ошибке в число жертв во вчерашнем номере его вписали и мы. Искренне желаем обоим выздоровления! Вчера Галимова и Сизова перевезли в Москву.

- Мы так гнали авто с аэродрома, что у «Скорых» буквально дымились колеса. Попробуйте, какие горячие, обжечься можно, - рассказали корреспондентам «КП» медики. - Автомобили Центра медицины катастроф ехали с мигалками со скоростью 140 километров в час. В итоге мы смогли доставить раненых в городские клиники всего за 40 минут!

Александра Сизова отвезли в реанимацию Института Склифосовского. Врачи пока воздерживаются от прогнозов.

Второго выжившего, хоккеиста Александра Галимова, доставили в ожоговое отделение Института хирургии имени Вишневского. По словам врачей, предстоящие три дня станут для него критическими.

Александр Овечкин, партнер Александра по сборной России, в своем блоге в Twitter призвал всех мысленно поддержать Галимова, за жизнь которого борются врачи.

«Сашка Галимов, ты должен жить! Держись! Мы все с тобой!! Молимся за тебя!» - гласит единственная запись на русском языке в англоязычном микроблоге нападающего «Вашингтон Кэпиталз».

А В ЭТО ВРЕМЯ

Врачи продолжают бороться за жизнь хоккеиста

В 16.00, 8 сентября, в аэропорту Раменское подмосковного города Жуковский приземлился самолет ИЛ-76. На его боту из Ярославля были доставлены двое выживших в катастрофе ЯК-42 - бортпроводник Александр Сизов и хоккеист Александр Галимов.

Раненых срочно переместили в «скорые» медицины катастроф и повезли в Москву.

- Медики так гнали авто, что у «скорых» буквально дымились колеса, - сообщает корреспондент "КП" Юлия Хожателева. - Автомобили центра медицины катастроф ехали с мигалками со скоростью 140 километров в час. В итоге врачи смогли доставить раненых из Жуковского в столичные клиники всего за 40 минут.

Александра Сизова отвезли в институт Склифосовского. По его внешнему виду можно сказать, что мужчина получил серьезные ожоги - он был весь забинтован. Его срочно поместили в реанимационное отделение хирургического корпуса Склифа.

Второго выжившего, хоккеиста Александра Галимова, доставили в ожоговое отделение института хирургии имени Вишневского. Подробнее>>>

Позже стало известно, что врачам удалось стабилизировать состояние хоккеиста ярославского клуба «Локомотив» Александра Галимова, который с обширными ожогами был транспортирован в Институт хирургии имени Вишневского. Об этом заявил главврач больницы Валерий Кубышкин:

«Состояние его крайне тяжелое, но благодаря блестящей работе ярославских коллег, благодаря профессору Алексееву, удалось его состояние стабилизировать и благополучно транспортировать к нам в институт». Подробнее>>>

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА:

"Самолет взлетал с разбитой полосы? Да они такие везде!"

Бортмеханик Владимир Назаренко больше пяти лет работает на чартерных рейсах, преимущество в деловой авиации. Не раз отправлялся в рейс и с футбольными, и с хоккейными командами. А значит, не раз был и в Ярославле. Десятки раз проходя ту взлетную полосу, про которую вчера узнала вся страна.

- Я слышал уже говорят о том, что полоса была короткой и очень убитой, мол, не это ли стало причиной трагедии. Я облетел всю Россию, и могу сказать, что Туношна ничем не отличается от той же саратовской взлетки, или соседней самарской. Да не европейский класс, но в небо выходили без проблем. Непонятно почему эксперты называют в качества причины и то, что ЯК-42 задел антенну маяка. Эта машина с очень крепким корпусом, и такое случается, что самолеты цепляются бортом за что-то, но чтобы из-за этого рухнул борт? Да и расстояние от конца взлетной полосы до первой антенны больше километра, за это время экипаж должен был по стандартам набрать высоту больше 30 метров, – говорит эксперт. – И уж совсем нелепой выглядит версия про некачественное топливо.

Двигатели самолета начинают набирать мощность, когда стоят, до начала работы на взлетной полосе, и если бы в баки залили левый дизель, ЯК-42 бы просто не начал работать … или быстро бы перестал. А он не только проехал нужную дистанцию, но и выехал за пределы полосы – такое ощущение, что на борту был перегруз. Именно из-за него могло случиться такое, что борту не хватило мощности для взлета и для выравнивания полета. Отсюда и «завал» одного крыла. Но говорят, что перегруза быть не должно, летело всего 45 человек при вместимости 120? Или мы что-то не знаем.

Реконструкция крушения самолета ЯК-42

7 сентября ярославская хоккейная команда «Локомотив» попала в авиакатастрофу. Самолет ЯК-42, на котором ярославские хоккеисты летели в Минск, где должны были сыграть с местным «Динамо», упал с высоты 500 метров сразу после взлета. Всего на борту было 45 человек, из них 37 хоккеисты

ВЕРСИИ ТРАГЕДИИ

Пять версий крушения самолета ЯК-42 с командой «Локомотива» на борту

Теракт, человеческий фактор, нехватка взлетной полосы, отказ двигателей, некачественное топливо – версии крушения самолета ЯК-42 с командой «Локомотива» на борту сыпались друг за другом сразу же после трагедии.

Говорилось, что самолет задел антенну маяковой вышки или деревья, и поэтому упал. А еще - что вылет самолета с хоккеистами торопили из-за загруженности аэропорта в связи с проведением Мирового политического форума. Выдвигалась даже версия о том, что на аэродроме попросту не хватало свободного места для «Яка», опять же из-за многочисленной техники участников форума. В настоящий момент официальными признаны две версии крушения самолета Як-42 под Ярославлем - техническая неисправность и человеческий фактор. Об этом сообщил заместитель главы министерства транспорта России Валерий Окулов. Подробнее>>>

Напомним, 7 сентября ярославская хоккейная команда «Локомотив» попала в авиакатастрофу. Самолет ЯК-42, на котором ярославские хоккеисты летели в Минск, где должны были сыграть с местным «Динамо», упал с высоты 500 метров сразу после взлета. Всего на борту было 45 человек, из них 37 хоккеисты (список погибших).

Читайте и смотрите:

Хоккеисты «Локомотива» разбились в авиакатастрофе под Ярославлем (хроника происшествия, видео, аудио)

Все материалы по теме: Разбился самолет с хоккеистами и тренерами «Локомотива»

Над Ярославлем сгустился туман. Траурные ленты на маршрутках, поникшие флажки «Локомотива» на крышах авто… Мы все до последнего надеялись и просили: «Саня, живи!». Но чуда не произошло… Вчера Галимов скончался в московской клинике.

Его родственники еще возвращались из Москвы с телом, а город уже знал: в восемь утра снова в «Арену», где в субботу проходило прощание с ярославской командой.

Несмотря на рабочий день, тысячи ярославцев собрались у «Арены». Стараясь выразить свои чувства, люди приносили к зданию арены стенгазеты с фотографиями, стихи, свечи, игрушки, плакаты. Черными маркерами на стеклах ледовой арены - скорбные строки: «Саша, больно, что ты ушел… Мы тебя любим!» Мимо проезжали машины с наклейками и флагами команды. Водители протяжно сигналили прощающимся…

К родственникам Саши, что сидели рядом с гробом из светлого дерева, все время подходили друзья и знакомые.

Соседка Саши по подъезду всхлипывает:

- Ну как же так! Мой муж последний раз видел Сашу 7 сентября, он в лифте ехал…

Пришли сотрудники спортшколы, где учился Саша, его первый и единственный тренер Николай Казакевич.

- Когда ребят поминали говорили, что Сашка выдержит. Ведь он такой крепкий был и физически и характером…

Друзья и болельщики навсегда запомнят Александра Галимова, как позитивного человека. Фото: Елена ВАХРУШЕВА

Проститься с Александром Галимовым пришли Андрей Коваленко, Егор Подомацкий и Илья Горохов.

Президент «Локомотива» Юрий Яковлев, уже проводивший в последний путь 36 своих игроков, прикоснулся к гробу:

- Еще одна глубокая рана. Саша был любимцем, заводилой. Всегда говорил о своей семье; хотел, чтобы в его семейном гнездышке все было хорошо. Саш, мы поможем семье, спи спокойно…

Похоронили Сашу по мусульманским традициям, на мусульманском участке одного из кладбищ под Ярославлем – такова была воля его отца. На похороны никого, кроме родственников, попросили не приходить. К вечеру, когда оцепление у могилы сняли, болельщики потянулись с цветами к свежему холмику.

Близкие Саши рассказывали, что со льда он всегда уходил последним. Вот и сейчас последним…

САМЫЕ ВАЖНЫЕ ФАКТЫ О ПОГИБШЕМ ХОККЕИСТЕ

- В детстве был невысокого роста и потому сидел на первой парте.

- Школьные вечера открывал первым танцем со своей мамой.

- Любимую дочку Кристину носил на руках в прямом смысле слова - на встрече с болельщиками вместе с малышкой вышел на лед "Арены".

- Очень любил охоту, ходил на кабана.

- Тщательно оберегал личную жизнь - не допускал, чтобы в соцсетях появлялись его семейные фото с женой.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ

Бортинженера Александра Сизова, пострадавшего в катастрофе ЯК-42, перевели в обычную палату

Напомним, бортинженер Сизов выжил (сейчас можно сказать, что Александр - единственный, кто выжил) в страшной катастрофе ЯК-42, произошедшей под Ярославлем на прошлой неделе. По словам экспертов, Сизову спасла жизнь его «работа». По роду деятельности ему, как бортинженеру, полагалось находиться в хвосте самолета, и именно это «положение» помогло ему выжить.

И все же при крушении Сизов получил серьезные ожоги и был доставлен в институт Склифосовского в Москве. В выходные Александр находился в реанимации, а в понедельник утром его перевели в обычную палату.

И хотя по словам медиков, его состояние все еще оценивается как средне-тяжелое, его жизнь уже вне опасности (читайте полностью).

Пять дней вся страна следила за состоянием Александра Галимова. Десятки тысяч болельщиков поддерживали родных и близких хоккеиста в Интернете.

Аудио: Ярославские болельщики: Весь город скорбит по погибшим ребятам

КОММЕНТАРИЙ МЕДИКА

Ожог 90 % тела. Честно говоря, это без вариантов

Врачи сделали все возможное, чтобы спасти выжившего в авиакатастрофе хоккеиста. Если где-то и могли это сделать, то в Институте хирургии им. А.В. Вишневского - это лучший ожоговый центр в стране. Но увы.

- Обширным считается ожог более 30 %, - объясняет врач-диагност, к. м. н. Павел Ткачук. – А если повреждения глубокие, то более 10 % . Если травмировано более половины тела, состояние пострадавшего можно относить к критическому. У Галимова было сильно обожжено 90 % тела. Честно говоря, это без вариантов. Даже несмотря на все достижения современной медицины.

Да, он смог самостоятельно выбраться из пылающего самолета. Пострадавший от огня в первое время действительно бывает перевозбужден, стремится убежать - это называется ожоговый шок. Затем впадает в прострацию, резко падает давление. Критическими же считаются 3-4 сутки после получения термической травмы.

В это время начинается пик интоксикации организма. Многие пострадавшие от ожогов умирают именно в это время.

Александр Галимов умер в больнице

12 сентября хоккеист скончался в Институте хирургии имени Вишневского. Антонина ПАНОВА

Возрастная категория сайта 18 +

Читайте также: