Пальцы чешутся к чему бы кристи
Обновлено: 23.04.2024
Другие названия: Дом у канала; Дама исчезает; Пальцы чешутся, к чему бы…; Пальцы чешутся. К чему бы?
Язык написания: английский
Перевод на русский: — В. Постников (Пальцы чешутся. К чему бы?) ; 1991 г. — 5 изд. — Н. Забабурова (Дом у канала) ; 1991 г. — 1 изд. — Н. Капельгородская (Дама исчезает) ; 1993 г. — 1 изд. — А. Шаров, В. Постников (Пальцы чешутся. К чему бы?) ; 1996 г. — 1 изд. — В. Салье (Щёлкни пальцем только раз) ; 1999 г. — 6 изд. — А. Титов (Пальцы чешутся, к чему бы…) ; 2004 г. — 1 изд. — С. Самуйлов (Щёлкни пальцем только раз) ; 2016 г. — 3 изд. Перевод на немецкий: — Э. Янус (Eine reizende alte Damen, Lauter reizende alte Damen) ; 1970 г. — 19 изд. Перевод на испанский: — Р. Йамбрих (El cuadro) ; 1968 г. — 4 изд. Перевод на французский: — К. Дюриво (Mon petit doigt m’a dit) ; 1970 г. — 8 изд. — Ж. Леви (Mon petit doigt m’a dit) ; 1999 г. — 4 изд. Перевод на португальский: — Ф. П. Родригес (Caminho para a Morte) ; 1969 г. — 1 изд. — М. Перссон (Um Pressentimento Funesto) ; 1987 г. — 1 изд. — Б. Александер (Um pressentimento funesto) ; 2011 г. — 2 изд. — Д. Алмейда (A premonição) ; 2015 г. — 1 изд. Перевод на итальянский: — М. Каронес (Sento i pollici che prudono) ; 1982 г. — 4 изд. — М. Пьюмини (Sento i pollici che prudono) ; 2014 г. — 2 изд. Перевод на греческий: — Е. Пападопулу (Οι άγγελοι δεν φλυαρούν) ; 1980 г. — 1 изд. — Л. Лорандос (Οι άγγελοι δεν φλυαρούν) ; 2002 г. — 1 изд. — Е. Дурида (Η εξαφάνιση της γηραιάς κυρίας) ; 2020 г. — 1 изд. Перевод на шведский: — А. Боргер (Ett sting i tummen, Ett sting i tummen. ) ; 1969 г. — 2 изд. Перевод на датский: — П. И. Либе (Huset ved kanalen) ; 1969 г. — 3 изд. Перевод на голландский: — Д. Конинг (De pop in de schoorsteen) ; 1986 г. — 3 изд. Перевод на финский: — А.-Л. Лайне (Eipä aikaakaan niin voi kauhistus) ; 1975 г. — 3 изд. Перевод на норвежский: — Г. Томмесен (Gammel dame forsvinner) ; 1970 г. — 5 изд. Перевод на латышский: — И. Берзина (Ērkšķis pirkstā) ; 2006 г. — 1 изд. Перевод на литовский: — Й. Сипулис (Spragtelėjus pirštais) ; 2010 г. — 1 изд. Перевод на чешский: — П. Крейчиж (Dům u kanálu) ; 2001 г. — 2 изд. Перевод на эстонский: — К. Суурсалу (Pöial sügeleb kui hull) ; 1995 г. — 1 изд. Перевод на польский: — А. Баньковская (Dom nad kanałem) ; 2001 г. — 7 изд. Перевод на болгарский: — Г. Славов (Злото е на път) ; 1994 г. — 2 изд. Перевод на венгерский: — Г. Кертеш («Balhüvelykem bizsereg. ») ; 1994 г. — 1 изд. — К. Хорват (Balhüvelykem bizsereg) ; 2015 г. — 1 изд. Перевод на сербский: — М. Бумбулович (Zla sudba, Зла судба) ; 1997 г. — 2 изд. — П. Урошевич (Trnci u prstima) ; 2009 г. — 2 изд. Перевод на арабский: — А. Хасан (قاتلة الأطفال) ; 2015 г. — 1 изд. Перевод на тайский: — Т. Канджанасупак (บ้านปริศนา) ; 2003 г. — 1 изд. — Танит (สัญญาณมรณะ) ; 2006 г. — 1 изд. Перевод на персидский: — Ш. Бахтиёри (عروسکی در دودکش بخاری) ; 1995 г. — 1 изд. — М. Риази (سوزش سرانگشتان) ; 2013 г. — 1 изд. Перевод на китайский: — Ч. Айцянь (拇指一竖, 拇指一豎) ; 1984 г. — 5 изд. — Ч. Цзинь (煦阳岭的疑云, 顫刺的預兆) ; 1998 г. — 2 изд. — С. Се (煦阳岭疑云, 煦阳岭的疑云) ; 2010 г. — 2 изд. Перевод на корейский: — Х.С. Хон (엄지손가락의) ; 2008 г. — 1 изд. Перевод на японский: — М. Фукумачи (親指のうずき) ; 1970 г. — 3 изд. Перевод на румынский: — С. Спринцеройу, Л. Грэдинару (Când mă furnică degetele) ; 1992 г. — 1 изд. — Б. Паулевич (Tabloul) ; 2019 г. — 1 изд. Перевод на турецкий: — Г. Суверен (Pembe Evdeki Ölü) ; 1969 г. — 4 изд. — Ж. Озтекин (Pembe Evdeki Ölü) ; 2016 г. — 2 изд. Перевод на каталанский: — Ж. Пол (Per la frisança que sento als dits) ; 1990 г. — 1 изд. Перевод на индонезийский: — И. Хутомо (Rumah di Tepi Kanal) ; 1993 г. — 4 изд.
ПАЛЬЦЫ ЧЕШУТСЯ, К ЧЕМУ БЫ?
Роман еще издавался под названием "Щелкни пальцем только раз"
Мистер и миссис Бересфорд сидели за столом и завтракали. Они были самой заурядной супружеской четой. В этот миг по всей Англии сотни таких же пожилых пар сидели за завтраком. И день был самый заурядный, таких дней бывает в неделе пять из семи. Вроде собирался дождь, да только никак не мог собраться.
Когда-то волосы у мистера Бересфорда были огненно-рыжие. Рыжина и сейчас еще проглядывала, но в целом они приобрели тот песочно-седоватый оттенок, какой часто приобретают огненно-рыжие волосы людей в среднем возрасте. Миссис Бересфорд некогда была чернявой и носила прическу, похожую на пышную курчавую копну. Ныне же в черных локонах появились беспорядочные и аляповатые седые пряди, причем выглядели они на удивление мило. Когда-то миссис Бересфорд даже подумывала покрасить волосы, но потом решила, что все-таки больше нравится сама себе в естественном обличье. Волосы она не окрасила, но в качестве самоутешения стала пользоваться губной помадой другого оттенка.
Пожилая пара за завтраком. Милая пара, но в них нет ничего примечательного, как сказал бы посторонний человек, увидев их. А если бы этот посторонний оказался молодым, он непременно добавил бы: "О да, весьма приятная пара, но до смерти скучна, как и все старики, разумеется".
Однако мистер и миссис Бересфорд еще не причисляли себя к старикам. И они даже представления не имели о том, что их, как и многих других, записывают в "до смерти скучные" исключительно из-за этого. Записывают, разумеется, только молодые, но ведь молодежь, снисходительно подумали бы они, понятия не имеет, что такое жизнь. Бедняжки, они же постоянно переживают из-за экзаменов или интимной жизни, покупают себе какую-то странную одежду или вытворяют чудеса со своими волосами, чтобы привлечь к себе внимание. С точки зрения самих мистера и миссис Бересфорд, они едва миновали пору расцвета. Они нравились самим себе и нравились друг другу, и каждый день приносил им тихую радость.
Бывало, конечно, и по-другому.
Мистер Бересфорд вскрыл письмо, пробежал его глазами и положил на стол, на небольшую стопку под левой рукой. Взял следующее, но вскрывать не стал, а так и застыл, глядя не на письмо, а на тостер.
- Что случилось, Томми? - спросила жена.
- Случилось? - рассеянно отозвался он. - Случилось?!
- Именно так я и сказала, - подтвердила миссис Бересфорд.
- Ничего не случилось, - ответил мистер Бересфорд. - А что должно случиться?
- Ты о чем-то подумал, - укоризненно сказала Таппенс.
- Нет, подумал. Что-нибудь случилось?
- Да нет, разумеется, нет. Что может случиться? - Потом он добавил:
- Пришел счет от водопроводчика.
- О-о, - протянула Таппенс с видом человека, которого просветили. Вероятно, он заломил больше, чем ты ожидал.
- Естественно, - подтвердил Томми, - как всегда.
- И почему только в свое время мы не пошли в слесари-водопроводчики? сказала Таппенс. - Если бы ты пошел по этой стезе, я была бы подручной слесаря, и мы каждый день загребали бы деньги лопатой.
- Как же это мы проглядели такую возможность?
- Ты только что смотрел на счет от водопроводчика?
- Нет, это было всего лишь обращение.
- Малолетние преступники. расовая интеграция?
- Нет, всего лишь еще один Дом, который открывают для престарелых.
- Это, во всяком случае, нечто более земное, - сказала Таппенс, - но я не понимаю, почему ты так встревожился.
- О, я думал совсем о другом.
- Ну, тогда о чем же ты думал?
- Вероятно, обращение навело меня на такие мысли, - ответил мистер Бересфорд.
- На какие? - спросила Таппенс. - Знаешь ведь, что все равно расскажешь.
- Да ничего особенно важного. Я просто подумал, что, возможно. ну это тетя Ада.
- О-о, понятно, - ответила Таппенс, мгновенно все уяснив. - Да, добавила она мягко, как бы размышляя, - тетя Ада.
Их взоры встретились. Увы, приходится признать, что в наши дни почти в каждой семье есть своя "тетушка". Имена разные - тетя Амелия, тетя Сузи, тетя Кейти, тетя Джоан. Это могут быть бабушки, состарившиеся кузины и даже внучатые тетушки. Но они существуют и являют собой житейскую проблему, которую нужно решать. Приходится много хлопотать, осматривать дома для престарелых в поисках подходящего, наводить всякого рода справки с помощью врачей и друзей, у которых есть свои "тети Ады", которые бывают "совершенно счастливы", пока не умрут где-нибудь в "Лаврах", в "Бексхилле" или в "Счастливых лугах Скарборо".
Давно уже прошли те времена, когда тетя Элизабет, тетя Ада и остальные счастливо доживали свой век в собственных домах, где за ними ухаживали преданные, хотя порой несколько назойливые старые слуги, где их вкусно кормили три раза в день и укладывали баиньки. Либо же за ними присматривали бедные родственницы и полоумные кузины из старых дев. Теперь же все по-другому.
"Там невыносимо. И я минуту там больше не могла оставаться".
За год тетушка Примроуз перебывала в одиннадцати подобных заведениях и наконец написала, что она повстречала довольно милого молодого человека. "И впрямь очень преданный мальчик. Он лишился матери в юном возрасте, и он очень нуждается в уходе. Я сняла квартиру, и он переедет ко мне. Все устроилось к нашему обоюдному удовольствию. Мы родственные души. Тебе больше не придется из-за меня тревожиться, дорогая Пруденс. Мое будущее устроено. Завтра я встречаюсь со своим адвокатом, поскольку мне следует оставить кое-что Мервину на тот случай, если я отойду в мир иной раньше, чем он, что, само собой, вполне естественно, хотя уверяю вас, что в данный момент я чувствую себя отлично".
Таппенс поспешила на север, в Абердин. Но так уж вышло, что полиция прибыла туда раньше и забрала пленительного Мервина, которого уже давно разыскивала по обвинению в мошенничестве. Тетушка Примроуз была страшно возмущена и называла это преследованием, однако, побывав на судебном разбирательстве, где рассматривалось сразу 25 пунктов, была вынуждена изменить мнение о своем протеже.
- Пожалуй, мне следует съездить проведать тетю Аду, Таппенс, - сказал Томми. - Давненько я к ней не заглядывал.
- Пожалуй, да, - без особого воодушевления ответила Таппенс. - Сколько уж прошло?
- Да уже почти год, - сказал он.
- Ты что, - возразила Таппенс. - Я думаю, больше.
- О боже, - сказал Томми, - время и впрямь летит, правда? Просто не верится. И все же, Таппенс, ты, пожалуй, права. - Он принялся подсчитывать. - Плохо, что забыли старушку. Даже на душе как-то тяжело.
- А это ты зря, - не согласилась с ним Таппенс. - В конце концов мы посылаем ей вещи и шлем письма.
- Оно, конечно, так. Ты молодчина, Таппенс. И все же иногда бывает, что читаешь и расстраиваешься.
- Ты вспомнил об этой жуткой книге, что мы взяли в библиотеке? спросила Таппенс. - И о том, как ужасно было бедным старикам, как они страдали?
- Я полагаю, это было взято из жизни.
- О да, - ответила Таппенс, - такие места наверняка есть. И есть люди, которые ужасно несчастны, которые просто не могут не быть несчастными. Но что еще можно сделать, Томми?
- Что можно сделать? Только быть как можно осмотрительнее при выборе заведения, все о нем разузнать и удостовериться, что за нею присматривает хороший врач.
- А где другое письмо, от мисс Паккард? Ах да, вот оно. Я положил его вместе с письмом от Рокбери. Да, она пишет, что остались некоторые вещи, которые теперь, очевидно, являются моей собственностью. Она взяла с собой кое-какую мебель, когда перебралась туда жить, ты знаешь. И, разумеется, остались ее личные вещи. Одежда и все такое. Я полагаю, кто-то должен посмотреть их. Ну, и письма, и другая мелочь. Я ее душеприказчик, так что, наверное, это лежит на мне. Не думаю, что там есть нечто нужное нам, правда? Разве что тот маленький письменный стол, который мне всегда нравился. По-моему, он принадлежал дядюшке Уильяму.
- Так что тебе, по сути, незачем туда ехать, - сказал Томми.
- О, но я хотела бы съездить.
- Хотела бы? Почему? А не боишься, что тебе будет скучно?
- Что - просматривать ее вещи? Нет, не боюсь. Наверное, я не лишена любознательности. Старые письма и антиквариат всегда интересны, и я считаю, что надо посмотреть на них своими глазами, а не отправлять сразу на аукцион или доверять посторонним. Нет, мы поедем вместе, посмотрим ее вещи и узнаем, нет ли среди них чего-нибудь такого, что мы хотели бы оставить. Ну и вообще, все уладим.
- Нет, правда, почему ты хочешь поехать? У тебя ведь есть какая-то другая причина, верно?
- О боже, - вздохнула Таппенс, - это так ужасно - быть замужем за человеком, который столько о тебе знает.
- Значит, есть-таки другая причина?
- Ладно, оставь. Не так уж ты любишь копаться в барахле других людей.
- Я считаю это своим долгом, - твердо заявила Таппенс. - Нет, единственная другая причина.
- Мне очень хотелось бы повидать. ту, другую старую кошечку снова.
- Что?! Ту, которой мерещилось мертвое дитя за камином?
- Да, - ответила Таппенс. - Я хотела бы еще раз поговорить с ней. Мне хотелось бы знать, что было у нее на уме, когда она все это говорила. То ли она что-то вспомнила, то ли просто себе навоображала? Чем больше я об этом думаю, тем необычнее все кажется. Что заставило ее думать, будто это мертвое дитя могло быть моим? Я похожа на человека, у которого был мертвый ребенок?
- Даже и не знаю, как, по-твоему, должен выглядеть человек, у которого умер ребенок, - ответил Томми. - Я бы так не подумал. Во всяком случае, Таппенс, наш долг съездить туда. Решено: напишем мисс Паккард и договоримся о дне. А ты, может, заодно и побалдеешь на стороне.
4. Дом на картине
Таппенс глубоко вздохнула.
- Все как прежде, - сказала она.
Они с Томми стояли на ступеньках "Солнечного кряжа".
- А почему бы и нет? - ответил Томми.
- Не знаю. Просто у меня какое-то ощущение, что время в разных местах идет с разной скоростью. Возвращаешься куда-нибудь и чувствуешь, что время тут проносилось со страшной быстротой и что наверняка многое изменилось. Но здесь. Томми. ты помнишь Остенде?
- Остенде? Мы ездили туда на медовый месяц. Разумеется, помню.
- А ты помнишь, какая там висела надпись? ТРАМВАЙСТОЙ - то-то мы посмеялись. Она казалась нелепой.
- По-моему, это было в Кноке, а не в Остенде. Неважно, главное, ты помнишь. Ну, а здесь применимо другое слово-гибрид - ВРЕМЯСТОЙ. Просто время тут стояло без движения. Похоже на историю о привидениях, только все наоборот.
- Не понимаю, что ты такое буровишь. Ты что, собираешься стоять тут весь день, рассуждая о времени, и даже не нажмешь на кнопку звонка? Тети Ады ведь здесь уже нет. Значит, хоть что-то да изменилось.
Он нажал на кнопку звонка.
- Это единственное, что изменилось. Моя старушка будет пить молоко и говорить о каминах, а миссис. как ее там. проглотит наперсток или чайную ложку, а смешная маленькая женщина выскочит из комнаты и писклявым голосом будет требовать свое какао, а мисс Паккард спустится по лестнице и.
Дверь отворилась. Молодая женщина в нейлоновом халате произнесла:
- Мистер и миссис Бересфорд? Мисс Паккард ждет вас.
Она уже собралась было, как и в прошлый раз, провести их в ту же самую гостиную, когда по лестнице спустилась и приветствовала их мисс Паккард. Держалась она, с учетом обстоятельств, менее оживленно, чем обычно. Мисс Паккард была докой по части соболезнований и всегда знала, какую дозу сочувствия выдать, и когда, чтобы не привести гостей в замешательство. Семьдесят лет - вот отпущенный по Библии срок пребывания человека на земле, а в ее заведении смерть редко наступала раньше.
- Так хорошо, что вы приехали. Я все аккуратно разложила. Я рада, что вы приехали так быстро, потому что уже три или четыре человека стоят в очереди на поселение у меня. Я уверена, вы правильно меня поймете и не подумаете, будто я вас подгоняю.
- О нет, что вы, мы все понимаем, - заверил ее Томми.
- Вещи все еще в комнате, которую занимала мисс Фэншо, - объяснила мисс Паккард, открывая дверь комнаты, в которой они видели в последний раз тетю Аду. У комнаты был тот заброшенный вид, который появляется, когда кровать покрыта чехлом от пыли, а из-под него торчат аккуратно сложенные одеяла и подушки.
Двери платяного шкафа стояли открытыми, и одежда, прежде висевшая и лежавшая в нем, сейчас была аккуратно сложена на кровати.
- Что вы обычно делаете. я хочу сказать, что в подобных случаях делают с одеждой и вещами? - спросила Таппенс.
Мисс Паккард, как и всегда, оказалась в высшей степени знающей и полезной.
- Могу сообщить вам названия двух-трех обществ, которые только рады были бы получить эти вещи. У нее была весьма приличная меховая накидка и добротное пальто, но я не думаю, что вы станете ими пользоваться. Впрочем, возможно, вы и сами знаете благотворительные общества, которым можно передать эти вещи.
Таппенс покачала головой.
- У нее были кое-какие драгоценности, - продолжала мисс Паккард. - Я их убрала на всякий случай. Вы найдете их в правом выдвижном ящике туалетного столика. Я положила их туда перед самым вашим приездом.
- Большое спасибо за хлопоты, - сказал Томми.
Таппенс во все глаза уставилась на картину над каминной доской. На небольшом, писанном маслом полотне был изображен бледно-розовый дом, стоявший рядом с каналом, через который был перекинут горбатый мостик. Под мостом, у берега, стояла пустая лодка. Вдали высились два тополя. Пейзаж был довольно милый, но все же Томми удивился, с чего бы вдруг Таппенс так серьезно разглядывает его.
- Как забавно, - сказала Таппенс.
Томми вопрошающе посмотрел на нее. Вещи, которые Таппенс находила забавными, нельзя было, как он знал из долгого опыта, на самом деле описать этим прилагательным.
- Что ты имеешь в виду, Таппенс?
- Забавно. Когда я была здесь, я этой картины не заметила. Но странно то, что этот дом я где-то видела. Или, возможно, видела какой-то дом, похожий на этот. Я помню его довольно хорошо. Смешно, но я не могу вспомнить, когда и где.
- Я полагаю, ты заметила его, на самом деле, даже не заметив, что заметила, - сказал Томми, чувствуя, что довольно неуклюже выбирает слова и повторяется, как Таппенс повторялась со своим "забавно".
- А ты заметил ее, Томми, когда мы были здесь в прошлый раз?
- Нет, но я тогда особенно и не смотрел.
- Ах, эта картина, - заговорила мисс Паккард. - Нет, не думаю, что вы увидели бы ее, когда были здесь в последний раз, потому как я почти уверена, что тогда она над каминной доской не висела. Вообще-то картина принадлежала одной из наших постоялиц, и та подарила ее вашей тете. Мисс Фэншо пару раз похвалила картину, и другая леди подарила ее вашей тете.
- А, понятно, - сказала Таппенс, - так что прежде я ее видеть не могла. Но я по-прежнему чувствую, что этот дом мне знаком. А тебе, Томми?
- Нет, - ответил Томми.
- Ну, сейчас я вас оставлю, - бодро сказала мисс Паккард. - Я к вашим услугам в любое время.
Агата Кристи - Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин краткое содержание
В восемнадцатый том Собрания сочинений Агаты Крист вошли романы: «Часы» (1963), «Пальцы чешутся. К чему бы?» (1968), «Вечеринка ма Хэллоуин» (1969).
Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Агата Кристи
The Clocks 1963 © Перевод Ващенко A., 2004
Моему старому другу Марио со счастливыми воспоминаниями об изысканных трапезах в «Капризе»
9 сентября совершенно ничем не отличалось от любого другого дня. Никто из тех, кто оказался вовлеченным в развернувшиеся тогда события, не мог бы сказать впоследствии, что хоть как-то предчувствовал надвигающееся несчастье. Исключение составляла разве лишь миссис Паркер из дома 47 по Уилбрэхем Крэсент, но иначе и быть не могло, поскольку предчувствия являлись ее призванием и специальностью. Она имела обыкновение — уже после того, как несчастье произошло, — нудно и обстоятельно описывать тревожные симптомы, наблюдавшиеся у нее накануне — вплоть до нервной дрожи во всем теле. Остается лишь удивляться, чего ради предчувствиям вздумалось мучить несчастную женщину, проживающую в нескольких кварталах от дома 19 и не имеющую ни малейшего отношения к тому, что там произошло.
В бюро «Кавэндиш» («Секретарские услуги и машинописные работы»), возглавляемом мисс К. Мартиндэйл, все шло по заведенному распорядку: телефон звонил, пишущие машинки стучали, работы было не больше, но и не меньше, чем обычно. Все как всегда. До двух часов тридцати пяти минут день 9 сентября мог считаться самым заурядным.
Ровно в два тридцать пять мисс Мартиндэйл позвонила из кабинета своей секретарше. Эдна Брэнт, жевавшая в этот момент ириску, поспешно протолкнула ее языком за щеку и ответила, как всегда гнусаво и с придыханием:
— Да, мисс Мартиндэйл?
— Послушайте, Эдна… Разве так я учила вас отвечать на звонки? Выговаривайте слова четко и не сопите в трубку!
— Извините, мисс Мартиндэйл.
— Ну вот, уже лучше. Ведь можете, когда захотите… Пришлите ко мне Шилу Уэбб.
— Она еще не вернулась с ленча, мисс Мартиндэйл.
— О! — послышалось в трубке. — Перерыв кончился шесть минут назад. Что-то она много вольничает в последнее время. Когда вернется, пусть заглянет ко мне.
— Хорошо, мисс Мартиндэйл.
Водворив ириску на место и с удовольствием ее посасывая, Эдна повернулась к машинке и продолжила печатать роман Арманда Ливайна «Обнаженная любовь». Напористый эротизм книги оставлял ее совершенно равнодушной, как, впрочем, — несмотря на все усилия мистера Ливайна — и большинство его читателей. Ничто не может быть скучнее плохой порнографии, и творения мистера Ливайна служили тому убедительным доказательством. Несмотря на броские обложки и вызывающе откровенные названия, с каждым годом его романы продавались все хуже, и счет за перепечатку последнего машинописное бюро «Кавэндиш» безрезультатно посылало ему уже трижды.
Открылась дверь, и вошла слегка запыхавшаяся Шила Уэбб.
— Рыжая тебя уже спрашивала, — сказала Эдна.
Шила скорчила гримаску.
— Ну конечно! Стоит разок опоздать…
Она пригладила волосы и, вооружившись карандашом с блокнотом, постучала в дверь начальницы.
Мисс Мартиндэйл подняла голову. Ей было уже за сорок, но жажда деятельности распирала ее так же безжалостно, как и в юности. Уложенные в высокую прическу светло-рыжие волосы и имя Кэтрин прекрасно подходили к данному ей подчиненными прозвищу — Рыжая Кошка.
— Вы опоздали, мисс Уэбб, — сказала она.
— Извините, мисс Мартиндэйл. Это из-за автобуса. По дороге сплошные пробки.
— В это время дня всегда пробки. И не говорите, будто это для вас новость. — Мисс Мартиндэйл заглянула в блокнот. — Звонила некая мисс Пэбмарш. К трем ей нужна стенографистка. Она просила прислать именно вас. Вы с ней уже работали?
— Нет, кажется. Или это было очень давно.
— Уилбрэхем Крэсент, девятнадцать, — назвала мисс Мартиндэйл адрес, вопросительно глядя на Шилу.
Девушка покачала головой.
— Нет, что-то не припомню.
Мисс Мартиндэйл взглянула на часы.
— К трем успеете. У вас есть еще другие заявки? — она пробежалась взглядом по журналу заказов. — Ах да, конечно. На семнадцать у вас профессор Парди, отель «Кроншнеп». Надеюсь, к этому времени вы уже вернетесь. Если нет, я пошлю Дженет.
Мисс Мартиндэйл кивнула, и Шила вышла из комнаты.
— Что-нибудь интересное? — спросила Эдна.
— Если бы! Тоска… Сначала какая-то старушка с Уилбрэхем Крэсент, а в семнадцать профессор археолог Парди со своими кошмарными терминами. Вечно одно и то же. А так хочется чего-нибудь необычного!
Дверь кабинета мисс Мартиндэйл открылась.
— Шила, здесь в журнале для вас приписка. На случай, если мисс Пэбмарш не успеет вернуться к трем, она оставила дверь открытой. Так что подождите ее в доме. Из холла первая комната направо. Запомните или вам записать?
Но мисс Мартиндэйл уже скрылась в своем убежище.
Эдна Брэнт выудила откуда-то из-под стула довольно экстравагантную туфлю и водрузила ее на стол. В другой руке она держала отвалившийся каблук-«шпильку».
— Ну и как же я доберусь домой? — жалобно протянула она.
— Перестань ныть по пустякам. Что-нибудь придумаем, — не отрываясь от машинки, заметила одна из ее соседок.
Эдна вздохнула и заложила в каретку чистый лист.
…вожделение охватило его. В неистовстве он сорвал нетерпеливыми пальцами шифон с ее груди и повалил на софу…
— A-а, черт! — пробормотала Эдна и потянулась за ластиком.
Шила подхватила свою сумочку и вышла.
Уилбрэхем Крэсент — настоящая викторианская[1] фантазия, воплощенная в жизнь в 1880 году — представляла собой расположенные полумесяцем два ряда домов с небольшими садами, примыкавшими друг к другу тыльной стороной. Эта архитектурная причуда являлась источником значительных трудностей, постоянно возникавших у людей, с ней не знакомых. Тот, кто пытался найти нужный ему номер на внешней стороне «полумесяца», не мог найти начальных номеров; у того же, кто подходил к нему с внутренней, практически не было шансов найти последние. Все дома на Уилбрэхем Крэсент были украшены балконами, опрятны, чопорны и в высшей степени респектабельны. С внешней — лицевой — стороны, модернизация едва их затронула. Ветер перемен коснулся прежде всего комнат и кухонь.
Дом 19 не представлял собой ничего особенного. Аккуратные занавески на окнах, начищенная медная ручка входной двери. Дорожка к подъезду, с обеих сторон обсаженная кустами штамбовых роз…
Шила Уэбб открыла калитку, подошла к парадной двери и позвонила. Никто не ответил, и, выждав минуту-другую, она поступила так, как ей было предписано поступить: повернула ручку, открыла дверь и вошла, оказавшись в небольшой передней. Дверь с правой стороны была распахнута настежь. Шила постучала о дверной косяк, подождала немного и вошла. Это была довольно уютная гостиная, разве что — по современным меркам — чересчур уж заставленная мебелью. Необычным в ней было великое множество часов: в углу — солидно тикающие высокие напольные часы; на камине — часы из дрезденского фарфора[2]; на письменном столе — серебряные часы; на этажерке для безделушек возле камина — изящные позолоченные часики, и на столе у окна — дорожные часы в потрепанном кожаном футляре, на уголке которого полустертыми золотыми буквами было написано: «Розмари».
Мистер и миссис Бересфорд сидели за столом и завтракали. Они были
самой заурядной супружеской четой. В этот миг по всей Англии сотни таких
же пожилых пар сидели за завтраком. И день был самый заурядный, таких дней
бывает в неделе пять из семи. Вроде собирался дождь, да только никак не
мог собраться.
Когда-то волосы у мистера Бересфорда были огненно-рыжие. Рыжина и
сейчас еще проглядывала, но в целом они приобрели тот песочно-седоватый
оттенок, какой часто приобретают огненно-рыжие волосы людей в среднем
возрасте. Миссис Бересфорд некогда была чернявой и носила прическу,
похожую на пышную курчавую копну. Ныне же в черных локонах появились
беспорядочные и аляповатые седые пряди, причем выглядели они на удивление
мило. Когда-то миссис Бересфорд даже подумывала покрасить волосы, но потом
решила, что все-таки больше нравится сама себе в естественном обличье.
Волосы она не окрасила, но в качестве самоутешения стала пользоваться
губной помадой другого оттенка.
Пожилая пара за завтраком. Милая пара, но в них нет ничего
примечательного, как сказал бы посторонний человек, увидев их. А если бы
этот посторонний оказался молодым, он непременно добавил бы: "О да, весьма
приятная пара, но до смерти скучна, как и все старики, разумеется".
Однако мистер и миссис Бересфорд еще не причисляли себя к старикам. И
они даже представления не имели о том, что их, как и многих других,
записывают в "до смерти скучные" исключительно из-за этого. Записывают,
разумеется, только молодые, но ведь молодежь, снисходительно подумали бы
они, понятия не имеет, что такое жизнь. Бедняжки, они же постоянно
переживают из-за экзаменов или интимной жизни, покупают себе какую-то
странную одежду или вытворяют чудеса со своими волосами, чтобы привлечь к
себе внимание. С точки зрения самих мистера и миссис Бересфорд, они едва
миновали пору расцвета. Они нравились самим себе и нравились друг другу, и
Читайте также: